Украшение и наслаждение - [10]

— У тебя нет доказательств того, что это случится, — перебила Эмма. — Я имею в виду… интимные отношения.

Подруга кивнула:

— Ладно, хорошо. Он станет наперсником некоторых леди, если это слово тебе нравится больше. Хотя я считаю, что ты должна объяснить все начистоту, должна сказать, что в этой должности есть весьма приятные моменты.

Эмма невольно рассмеялась:

— Я уже начинаю сомневаться, что мне вообще стоит платить этому человеку. Полагаю, это он должен будет платить мне, если принять во внимание все те преимущества, которые сулит ему это место.

Кассандра тоже засмеялась и, продолжая что-то писать, пробормотала:

— Так, так, так… Вот теперь все. — Она положила перо. — Ну, что ты об этом думаешь?

Эмма пробежала глазами текст на странице, теперь пестревший многочисленными зачеркиваниями и вставками. И она не могла отрицать: перечисленные в этом объявлении требования прекрасно подойдут тому, кто заменит мистера Найтингейла, — главным образом потому, что они описывали самого мистера Найтингейла или кого-то очень похожего на него.

— Я дам тебе имя стряпчего, который сможет стать посредником в твоем деле. И уж он-то позаботится о том, чтобы у твоей двери не толпились докучливые и неподходящие претенденты, — сказала Кассандра.

— Полагаю, тебе надо быть со мной, когда я стану разговаривать с любым из тех, кого он мне пришлет. Возможно, и мистеру Ригглзу стоит при этом присутствовать.

— Не думаю, что это поспособствует достижению цели. Мы ведь не собираемся лгать о положении дел, не так ли, Эмма? И я опасаюсь, что мистер Ригглз не сумеет выдержать нужный нам тон.

— Хочешь сказать, что он станет возражать, когда я буду описывать будущее «Дома Фэрборна» с безграничным оптимизмом?

— Да, возможно. Он может также возразить, когда мы станем расписывать наши грядущие успехи.

Эмма представила Обедайю во время таких собеседований и поняла, что Кассандра права. Конечно же, Обедайя не сможет притворяться должным образом.

— Что ж, хорошо. Я опубликую это объявление. Встретимся здесь через неделю, чтобы понять, кто желает занять это место. Договорились?

— Полагаю, что претендентов будет вполне достаточно, — сказала Кассандра. — Надеюсь, что хоть один из них подойдет тебе и что он будет обладать приятной внешностью и надлежащим шармом.

— Хочешь сказать — подойдет для «Дома Фэрборна»?

Кассандра с отсутствующим видом накручивала на палец свой локон, черный как вороново крыло.

— Да, конечно. Я имела в виду именно это. Именно это…

Глава 4

Дариус спрыгнул с коня перед домом на Комптон-стрит, что возле Сохо-сквер, и подошел к двери. Как бы ни был неприятен ему этот разговор, откладывать объяснение он не мог. Пора было объяснить Эмме Фэрборн, почему аукционную компанию ее отца следовало продать.

Конечно, он не собирался излагать ей по пунктам все свои подозрения относительно Мориса Фэрборна — подозрения, которые подтвердились во время его визита на побережье Кента на прошлой неделе. Там он посетил то место, откуда упал Морис на вечерней прогулке. Осмотрев это место и открывавшуюся взору панораму, граф пришел к заключению, что слухи, вызванные этим несчастным случаем, скоро распространятся повсюду — как и домыслы о том, почему Фэрборн оказался на этой тропинке. Конечно, не было никаких доказательств его недостойных действий, но если бы аукционная компания была закрыта или продана, то скорее всего репутация Мориса Фэрборна в любом случае осталась бы незапятнанной. Как и репутация всех тех, кто так или иначе был связан с ним.

Остановившись перед дверью, граф попытался собраться с мыслями. Он твердо решил, что на этот раз не позволит сбить себя с толку, но все же…

Проклятие, ему вдруг вспомнился его последний сон, в котором обнаженная мисс Фэрборн сдалась на его милость. Этот нелепый сон даже и сейчас будоражил его. Причем она снилась ему уже не впервые. Но почему? Ведь мисс Фэрборн была вовсе не из тех женщин, которых мужчины стремились бы сделать своими любовницами. Не будучи юной девушкой, она в то же время не была ни вдовой, ни героиней скандала и потому едва ли могла считаться желанной добычей. К тому же, как дочь коммерсанта, она, должно быть, отличалась весьма консервативными взглядами на интимные отношения — то есть была готова только к законному браку. Она и в других отношениях не соответствовала его представлениям о том, какой должна быть любовница, — не была ни нежной, ни сговорчивой. Да и едва ли она обладала необходимой для таких отношений утонченностью. Так что мисс Фэрборн явно не подходила на эту роль.

— Да, к сожалению, — пробурчал граф себе под нос.

Пока он пытался избавиться от своих размышлений о мисс Фэрборн, какой-то молодой человек лет двадцати двух проехал рысцой по улице, затем спешился и привязал свою лошадь рядом с лошадью графа. После чего он поднялся по каменным ступенькам и отряхнул свой коричневый сюртук и даже, наклонившись, смахнул пыль с мысков высоких сапог. Внезапно лицо молодого человека осветилось дерзкой улыбкой. И он, опередив графа, трижды ударил в дверь дверным молотком.

Раздраженный этим вторжением, грозившим помешать его разговору с хозяйкой дома, Дариус нахмурился и отступил на шаг от двери. И в тот же миг дверь открылась. Но открыл не Мейтленд, дворецкий Фэрборнов, а Обедайя Ригглз, аукционист. Казалось, он был очень удивлен при виде графа — как и тот при виде Обедайи.