Украинский национализм. Факты и исследования - [95]

. Процент этнических украинцев на Кубани (большая плодородная область к северо-западу от Кавказа) был достаточно высок, однако превратности исторического развития – область заселили группами, сформированными царями по типу казачьих для дальнейшей экспансии мусульманских племен, – привели к господству иного этнического элемента. Во время войны период немецкой оккупации области был недолгим. За это время было основано пять газет в основных городах, все они издавались на русском[806]. Это не может свидетельствовать о численном преобладании русских, так как, по словам одного из германских чиновников, который занимался Кубанью, военная цензура находилась в руках выходца из Прибалтики, имевшего крайне прорусские настроения[807]. В любом случае свидетельств украинской деятельности на Кубани не существует.[808]

Этническое националистическое чувство, которое включало в себя поддержку ОУН-М, крупномасштабное развитие «Просвиты», украинской культурной деятельности, украинских газет, внимание к национальной истории, осуждение и дискриминация всех неукраинских элементов, было наиболее распространено в старых северных центрах украинской жизни, особенно на северо-западе. В этих областях историческая борьба против польских панов, трудное положение нарождающейся украинской интеллигенции из-за численного преобладания евреев, русских и поляков в городах, контрастирующая сила украинской народной культуры в деревне, похоже, приводили к недовольству или, по крайней мере, к сильному чувству этноцентризма среди националистических интеллектуалов.

Юг, с другой стороны, долго считался менее украинским всеми, кто был знаком со страной. И все же, хотя проявления украинской культурной деятельности были более редкими, а влияние оуновских групп намного меньше, большинство жителей там, независимо от их этнического происхождения, восприняли Украину как свою родину, потому что люди жили на Украине и были привязаны к ней. Как показывает ранний опыт националистических движений, настроения жителей отражают внешние изменения, произошедшие со времен имперских дней Южной России и Новороссии. Поэтому есть серьезное основание полагать, что территориальный патриотизм возник при советской власти. Верность этого вывода будет доказана в следующей главе, где приведены дополнительные свидетельства.

Глава 12 Перспективы национализма военного времени

Украинский национализм – всего лишь одна нить в огромной ткани Второй мировой войны. Следуя по этой запутанной нити, можно неосознанно преувеличить ее значение. Нужно постоянно напоминать себе, что активных участников националистической борьбы было прискорбно мало и они были слабы по сравнению с мощными силами, которые пытались получить контроль над Восточной Европой. За шесть лет, которые исследуются в данной работе, на Украине произошли многочисленные события, которые намного более важны для хода истории, чем те, что описаны здесь. Чтобы следовать по нити национализма, многие части ткани, которые часто создавали главную картину, лишь вкратце упоминались или вовсе игнорировались. Широкие военные кампании, планы германских политиков, сеть коммунистического шпионажа и террора, сложная аграрная проблема являются лишь составляющей других трудностей военного времени на Украине.

Проблема национального самосознания, однако, более важна, потому что не является временной, в отличие от проблем, навязанных иностранными силами. Национализм глубоко проникает в психологию людей и способен вызывать подъем духа, по сравнению с которым большинство других веяний незначительны. Националистические цели могут оставить равнодушным абсолютного рационалиста, но они часто имеют глубокую эмоциональную привлекательность. В прошлом столетии мир видел множество политических программ, которые, в течение многих лет имели мало последователей, однако их число становилось огромным, когда обстоятельства позволяли этим программам затронуть эмоции «простых людей». Если движение имеет такой потенциал, неразумно игнорировать его, даже если в данный момент влияние его незначительно.

Главная цель этого труда выяснить, обладал ли украинский национализм потенциальной возможностью пробуждения таких эмоций, и определить обстоятельства, при которых она, если и была, могла бы осуществиться. Принимая во внимание данную цель, изучение развития событий в Западной Украине не имеет решающего значения. Несомненно, огромное большинство украинского населения Галиции было против немецкой и советской оккупации и предпочло бы собственное правительство возвращению под власть поляков. Во время первых лет германской оккупации, когда условия были сравнительно сносными, Украинский центральный комитет, работая в качестве вспомогательной администрации, несомненно, имел поддержку большинства жителей. Конструктивные и организованные действия этого органа доказывают в какой-то степени, что при более благоприятных обстоятельствах устойчивая украинская административная организация могла существовать. Даже радикальные оуновские элементы, которые публично потребовали полной независимости, отказывались мешать действиям администрации в Галиции, поскольку знали, что это не найдет отклика в народе, а только лишит их безопасной оперативной базы.