Украинский национализм. Факты и исследования - [80]

Хотя газета являлась органом националистического влияния, ее возможности распространять националистическую идеологию были ограничены. Имелось несколько ежедневных газет, но огромное большинство выходило куда реже, как показывает следующая таблица восточно-украинских газет:[665]

Кроме того, ни одна не выходила более чем на четырех полосах, а огромное большинство – лишь на одной полосе (напечатанной на обратной стороне советских плакатов и т. п.). Эти ограничения объяснялись прежде всего острым дефицитом бумаги, особенно на юге. «Нова Украина» в Харькове была вынуждена уменьшить ежедневный тираж с 50 тысяч до 25 тысяч[666]; поначалу ежедневная, «Мариупильска газета» стала выходить три раза в неделю; одну газету в генеральбецирке «Таврида» пришлось выпускать по одному экземпляру каждого номера для каждой общины в области, а не для отдельных лиц.[667]

Если бы редактор мог полностью использовать возможности газеты, он вряд ли представил бы весь широкий диапазон политических мнений. Большая часть, обычно первая полоса, была отведена «новостям», главным образом военным, или материалам, доказывающим превосходство арийской нации над остальными[668], блок материалов состоял из объявлений и распоряжений германской администрации. Редакторы часто были обязаны подписывать статьи, подготовленные германскими пропагандистами, подчеркивавшими какие-нибудь (обычно фиктивные) радости работы в Германии, или статьи, посвященные быстрой реализации программы распределения земли. Было также значительное число статей наставительного порядка, которые «учили» украинцев, например, технике ведения сельского хозяйства, в чем, по мнению немцев, украинцы отставали от европейцев; эти статьи часто являлись переводами немецкой прессы. Разрешалось ставить некоторое количество материалов, описывающих деятельность украинских органов – местных администраций, церкви, культурные мероприятия; такого рода статьи вычитывались цензорами с целью исключить возможную политическую пропаганду. Количество статей по истории, литературе и другим аспектам культуры было ограниченным.

Эти ограничения напоминают смирительную рубашку, надетую на редактора. Почти все, кто активно занимался журналистикой в то время, признают, что имелись несколько точек, в которых эта рубашка сильно вытягивалась, и это оправдывало усилия использовать газету как средство выхода националистических чувств. Немногие литературные статьи разрешались, в то время как лишенные открытого политического содержания газетные статьи могли использоваться в некоторой степени для того, чтобы подчеркнуть темы, основополагающие для формирования национальной гордости – например о благородстве украинской литературы, самостоятельном развитии украинской и российской историй, о ценности украинских народных обычаев. Статьи, направленные против коммунистов или евреев, могли содержать скрытые выпады против Москвы и русских; иногда степень ксенофобии таких статей была чудовищно высока. Даже заметки, посвященные украинской деятельности, приветствовались националистами, так как предлагали вниманию публики обзор национальной жизни, запрещенный при советской власти. Значительное число таких статей оказалось выбрано для перепечатки в относительно свободной западноукраинской и эмигрантской печати (хотя, конечно, статьи, написанные в тех условиях, были далеко не репрезентативными), поэтому барьер цензуры был преодолим: обеспечить достаточное количество бдительных и надежных цензоров для такого числа печатных органов было сложно.

Газеты, хоть и в ограниченной степени, могли использоваться для националистической пропаганды, но, поскольку они редактировались националистами, население относилось с неприязнью к националистическому делу, считая печатные издания орудием немцев. Коммунистическая пропаганда – и бандеровская, после того как активистов ОУН-Б изгнали с редакторских постов, – неплохо сыграла на этом. Самые смелые редакторы-националисты пытались нивелировать обвинение в обслуживании немецких интересов, делая выпады против немцев, используя эзопов язык, которому субъекты советской империи были вынуждены учиться. Так, один редактор, когда ему было приказано написать статью, прославляющую программу «Остарбайтер», описал роскошные вагоны-рестораны в поездах, идущих в Германию; мало кто из украинцев, видевших, что людей отправляют на работы в жалких вагонах для перевозки скота, не уловил иронии[669]. Но немногие редакторы использовали столь опасную тактику.

Единственные газеты, которыми управляли прорусские элементы (кроме русскоязычных газет), были «Нове украинське слово», «Днепропетровська газета» и, возможно, еще одна или две газеты на украинском языке в Донбассе. Множество газет в этом регионе и несколько газет на юго-западе Украины находились под влиянием бандеровских агентов, хотя редактировались местными людьми и поддерживали видимость независимости от немецкого контроля. Важными газетами в Виннице и Проскурове руководили редакторы из ОУН-М, которым, однако, приходилось проявлять крайнюю осторожность, чтобы избежать ареста. Некоторые газеты, подобно тем, что издавались в районе к северо-западу от Полтавы и возглавлял которые молодой житель Миргорода Мыхайло Воскобийник, делали все, что могли, для распространения националистических идей, хотя другие газеты в том же самом районе были под пятой немцев.