Украинский национализм. Факты и исследования - [4]

Эти правительства, давшие Украине некоторую стабильность, получили поддержку многих из тех, кто хотел установления некоммунистического режима. Безусловно, немало людей, желавших крепкой власти, возлагали надежды и на консервативные военные формирования Деникина и Врангеля, белых генералов. Однако, прежде чем последний стал крупной фигурой, столь же консервативная власть в лице гетмана поддерживалась значительной частью верхних слоев царского общества, включая множество офицеров вооруженных сил. Приняв идею независимой Украины, некоторые офицеры, такие как генералы Всеволод Петров (Петрив) и Михаил Омельянович-Павленко, остались сторонниками националистического украинского режима, который пришел на смену режиму Скоропадского, и оказали ему ценную помощь в силу своих профессиональных качеств.[21]

С другой стороны, за исключением группы Скоропадского лидерство в украинском националистическом движении в течение революционного периода находилось главным образом в руках интеллектуалов, и даже многие из последователей гетмана были писателями и учеными. Образованная молодежь Украины разделилась на тех, кто хотел участвовать в большевистском движении, и тех, кто выбрал путь левого национализма. Виктор Приходько, националист, который пережил тот период, описывает первых как людей, мысливших на «планетарном» уровне, желавших решить мировые проблемы все и сразу, а претензии на национальную общность рассматривавших как местнические. Одним из его школьных товарищей был Владимир Затонский, который позже стал одним из наиболее рьяных коммунистических деятелей Украины[22]. Даже перед войной он, утверждает Приходько, отказался иметь что-либо общее с украинскими культурными акциями, подобно «Просвите» – просветительскому обществу в городе Каменец-Подольском, где они были студентами, а предпочел связаться с «иностранцами» – русскими и евреями и был быстро вовлечен в революционное социалистическое движениие[23]. Основой для выбора в этом поколении молодых интеллектуалов, похоже, был случай, или психологический тип индивидуума, который, сделав первоначальный выбор, все более и более укреплялся в нем под совокупным воздействием сформировавшихся ассоциаций. Таким образом, ко времени, когда революционные конфликты близились к завершению, образованные классы на Украине были совершенно раздроблены. Еще более разделенным было крестьянство – реальная основа любого движения независимости. Они – или по крайней мере те, кто преуспевал выше среднего уровня, – первоначально приветствовали создание украинских правительств. Растущее бессилие новых режимов и их увлечение фракционной борьбой и нереалистичными программами вместо практических мер вызывали явное равнодушие или потерю доверия крестьянства. Однако, согласно суждению одного из самых способных студентов революционного периода, украинский крестьянин предпочел националистическое правительство любой красной или белой администрации, поддерживающей центральный режим.[24]

Тот факт, что коммунисты победили физически, не может служить доказательством серьезной народной поддержки, ибо в основном ее оказали русские городские рабочие извне Украины. Однако украинское правительство Петлюры было значительно дискредитировано, потому что не сумело уделить достаточного внимания потребностям крестьянства и установить закон и порядок. Кроме того, союзом с Польшей оно нарушило свое обещание представлять всю украинскую нацию. Это следовало из того факта, что Галиция, которая при распаде габсбургской монархии сформировала собственную Западноукраинскую республику, была отдана варшавскому режиму как плата за помощь на востоке. С этим решением большинство населения Галиции отказалось соглашаться. Однако Польша и Советский Союз заключили мир (автор не в курсе, что тогда еще не было такого понятия – Советский Союз, которое появилось в 1922 году. – Примеч. пер), и вскоре после этого остатки украинской армии и бюрократии перешли в Польшу, чтобы быть там интернированными. Из этого укрытия группа в несколько сотен человек под командованием полковника Георгия Тютюнника совершила в октябре 1921 года последнюю отчаянную вылазку в оккупированную Советами Украину.[25]

После этого Восточная Украина оказалась под властью коммунистов, которой уже невозможно было бросить военный вызов. Какое-то время, однако, казалось, что рост националистических настроений – они росли даже среди тех, кто давно был сторонником марксистских доктрин, – мог бы принести то, чего не удалось добиться оружием. Чтобы понимать эту ситуацию, необходимо вспомнить, что коммунисты при Ленине изменили свою первоначальную позицию, чтобы апеллировать к национализму нерусских. В январе 1918 года, вскоре после прихода большевиков к власти, III съезд Советов утвердил теоретическое право всех наций царской империи идти своим путем и отделиться от большевистского правительства в Москве. В то же самое время это право перечеркивалось упоминанием о том, что оно может быть осуществлено только «трудящимися массами». Хотя позиция коммунистов была сформулирована более чем двусмысленно, их приверженность тезису о том, что интересы трудящихся представляет только коммунистическая партия и что нероссийские компартии составляют неотделимую часть центральной большевистской организации, превращала на деле самоопределение в фикцию. В последующие годы центральное партийное руководство использовало вооруженную силу когда можно, чтобы подтвердить, что местные компартии, низведенные до уровня простых филиалов единой партии, должны «править» в своей отдельной нации, которая составляла часть царской империи.