Украинская революция. 1917-1918 - [9]

В третьем томе утверждается, что в течение войны, пока Бетман Гольвег занимал пост канцлера, официальные германские военные цели и планы постоянно менялись. Возможно, он был прав, намеренно неопределенно формулируя военные цели центральных держав, надеясь договориться о примирении хотя бы с одной из противостоящих сторон. Однако, поступая таким образом, он, в свою очередь, мирился с тем, что пропаганда союзников часто представляла неофициальные и во многом безответственные программы и устремления различных немецких организаций как официальную позицию центральных держав. Внутри Германии эти приватные планы также часто рассматривались как отражение официальной позиции германского правительства, что сегодня все еще остается источником разногласий и споров.

Многие критики Фрица Фишера не преминули заметить, что он придает слишком большое Значение частным меморандумам, петициям и другим подобным документам, которые готовились на разных этапах войны. Они, в частности, ссылались на толкование Фишером документа «Сентябрь, 1914, Программа» Бетмана Гольвега. По мнению Фишера, тот содержал большую часть экспансионистских планов, которые предстояло осуществить немцам в ходе войны, но такое толкование следует считать «слишком радикальным».

Тот факт, что документы Бетмана Гольвега были уничтожены в 1945 году, лишает нас возможности окончательно разрешить этот спор. Тем не менее имеется дневник его помощника и секретаря Курта Рицлера, человека, которому канцлер доверял сокровенные мысли и чувства. Он еще не опубликован, но американский исследователь истории Германии Фриц Штерн сделал обстоятельный и реалистичный анализ его содержания. Безусловно, дневник Рицлера не может заменить документы Бетмана, но, учитывая, что никто не общался с канцлером в военное время столь часто, его записи также являются ценным источником сведений о военных целях Германии в годы Первой мировой войны.

Интересно, что «Сентябрь, 1914 год, Программа» (Фишер преподносит этот документ о Первой мировой войне как один из наиболее откровенных и судьбоносных) Рицлер даже не упоминает. Впоследствии внимательное изучение дневника Рицлера побудило Штерна сделать вывод об отсутствии доказательств вынашивания Бетманом экспансионистских планов и о том, что «дневник не содержит ни настроений упоения победой, ни свидетельств существования некоего плана завоеваний. Скорее, он свидетельствует об унылой, сумбурной, произвольной импровизации в планировании и бесконечных спорах в ходе осуществления планов».

Атмосфера изменчивости и неясности вокруг официальных военных целей Германии в значительной степени способствовала успешной деятельности сторонников различных политических направлений, стремившихся повлиять на «остполитик» рейха. Термин «направление» употребляется здесь несколько произвольно, поскольку такие группы активистов не были оформлены организационно, а их руководителей и участников не всегда можно четко определить. Тем не менее можно выделить пять основных направлений или концепций:

1. Экспансионистское направление, наиболее тесно связанное с идеей «Дранг нах остен» (бросок на Восток).

2. Проект «Средняя Европа» (или проекты).

3. Польское направление, которое в некотором отношении являлось частью концепции «Средняя Европа».

4. Восточноевропейское направление, ориентированное на политику так называемых пограничных государств.

5. Русское направление, сторонники которого отстаивали идею единства и неделимости России и естественного продолжения этой идеи — тесного сотрудничества с великим восточным соседом Германии — концепцию, имеющую глубокие корни в сознании немцев.

Наиболее динамичная сила (в рамках аннексионистского направления) — пангерманисты, объединявшиеся вокруг партии Отечества. Они проявляли особую активность в продвижении идеи «Дранг нах остен». В меморандуме, представленном Бетману Гольвегу в сентябре 1914 года, лидер пангерманистов Хайнрих Класс призывал правительство Германии следовать смелому плану, предусматривающему создание независимой Украины, которая поддерживала бы тесные связи с Германией и имела бы с ней общую границу. Хотя канцлер не отреагировал на эти призывы и распорядился положить меморандум под сукно, пангерманисты не отказались от продвижения важного проекта для Востока.

Влиятельная сила в начале войны — пангерманисты — не являлась таковой в германской политике конца 1917 года. Их влияние вообще трудно определимо и нередко преувеличивается. Согласно данным некоторых ранних исследований, германское правительство сочувствовало аннексионистским планам пангерманистов. Фишер, определяющий число пангерманистов в 25 тысяч человек, утверждает, что эта группировка оказывала во время войны постоянное и сильное влияние на все аспекты политической, социальной и культурной жизни Германии. Однако Альфред Крук, который исследовал эту проблему гораздо основательнее, чем Фишер, довольно убедительно показал, что канцлеры Германии военного времени — Теобальд фон Бетман Тальвег, Георг Микаэлис, Георг фон Хертлинг, князь Максимилиан Баденский — твердо противостояли давлению пангерманистов, которое оказывалось на них во время войны. Более того, пангерманистам не давали даже донести свои взгляды до кайзера Вильгельма II, не говоря уже о привлечении монарха на свою сторону. Также не увенчались успехом их попытки в октябре 1917 года убедить генерала Эриха фон Людендорфа взять на себя диктаторские полномочия, несмотря на то что он нередко разделял взгляды пангерманистов.