Украинская каб(б)ала - [11]

ЦЫРЛИХ. Разве бездари не пьют?

ФЕЛЬБАБА. Пьют! Еще как пьют! Но для шифровки!

ЦЫРЛИХ. В каком смысле?

ФЕЛЬБАБА. Ну, чтобы думали, будто они тоже помазаны талантом! Вы напрасно волнуетесь, Алиса Леопольдовна! У меня еще пьют с перерывами на работу, руки ведь иногда заняты кистью или резцом, а вот кто у нас окончательно в пьянство ударился, так это писатели! Только вы Мамуеву не говорите, а то обидится!

ЦЫРЛИХ. Не скажу, но вы все-таки придержите лошадей! Нельзя же так! Нужна помощь – скажите! В Феофании прекрасное наркологическое отделение, могу позвонить главврачу…

ФЕЛЬБАБА. Дорогая вы наша Муза! В этот процесс нельзя вмешиваться даже намеком! Вспомните сухой закон, который Горбачев вводил. За весь год, что нас мытарили трезвым образом жизни, не было создано ни одной картины, ни одной скульптуры. Народ озверел! Кстати, Мамуев рассказывал, что у них наблюдался приблизительно такой же пейзаж. В момент перестали сочинять прозу и переключились на доносы. Трезвость порождает озлобление, вы это скажите кому следует! Хотят пить? На здоровье! Главное, чтобы искусство не страдало!.. Организму нужна стабильность, а творчество любит тишину. А какая тишина в моем положении? Бегаешь по министерствам, как заяц, и хоть бы кто предложил…

ЦЫРЛИХ. У меня, кстати, хороший коньячок! Налить?

ФЕЛЬБАБА. Да я к слову сказал!.. Ну, если с вами, за компанию…

ЦЫРЛИХ. Ваше здоровье, Григорий Иванович!

ФЕЛЬБАБА. И вам не хворать, Алиса Леопольдовна!.. М-м-м, а коньячок знатный! Кучеряво живете!

ЦЫРЛИХ. Поберегите себя, Григорий Иванович!

ФЕЛЬБАБА. Да вы что?! Если я пить перестану, какое ко мне будет доверие? Начнут шептаться, а потом возьмут и без вашей санкции проголосуют! Разве что пересадку печени сделать?

ЦЫРЛИХ. Хорошая мысль! Только найдите трезвого донора! Так, с чем пожаловали?

ФЕЛЬБАБА. О, господи! Совсем из головы вылетело! Хотел встретиться те-а-тет. Телефонам доверять нельзя, американцы всех подслушивают! А у нас речь пойдет о профессиональных вещах, которые на самом деле окрашены в глубокий политический колорит. Вот вы в своей директиве указали предполагаемые сюжеты будущих творений. Особенно главное полотно. Я так понимаю, что в его основе будет виртуальная встреча Шевченко и нашего уважаемого Президента?.. Так?

ЦЫРЛИХ. Насчет виртуальности поговорим позже.

ФЕЛЬБАБА. Хорошо! Где вы видите эту встречу? В кабинете? На встрече с творческой интеллигенцией, а может, в салоне самолета? Типа летят Президент и Тарас Григорьевич в Давос…

ЦЫРЛИХ. Что Кобзарь там забыл? Нет, встречу надо изобразить на природе, в непринужденной обстановке. Например, в Межигорье.

ФЕЛЬБАБА. Но это же закрытая тема!

ЦЫРЛИХ. Откроем!

ФЕЛЬБАБА. Гениально! Композиция – выше крыши! На заднем плане роскошный пейзаж, косули, зайцы, а на переднем стол, за которым с пузырьком сидят наши герои. О, господи, у меня уже руки чешутся!

ЦЫРЛИХ. Вообще-то для этого заказа мы наметили Мильченко. Его любят на Западе, он выставлялся в Лондоне, Нью-Йорке. Это полотно мы хотим подарить Европейскому парламенту. Чтобы их постоянно мучила совесть!

ФЕЛЬБАБА. Ах, значит, так?! Так, да?! Мильченко?! Да я хоть завтра уступлю ему свое кресло! Пускай подавится!

ЦЫРЛИХ. Речь не о вашем кресле, Григорий Иванович! И не петушитесь! Это коллективное решение!

ФЕЛЬБАБА. Какого коллектива? Искусствоведов?! Этих пиявок на теле художника?!

ЦЫРЛИХ. Это решение Национального Совета Безопасности.

ФЕЛЬБАБА. Кого?! Странно… Можно еще двадцать капель?.. Спасибо!.. Я думал, что сей уважаемый орган занимается другими вопросами. Художники тут каким боком?

ЦЫРЛИХ. А таким, что на полотне будет изображена фигура Президента и мы не позволим рисовать его первому встречному!

ФЕЛЬБАБА. Значит, я первый встречный? Ну, спасибо, Алиса Леопольдовна! Благодарствую! Получи, Григорий Иванович, в морду! А хотите правду? Мильченко никогда не напишет эту картину, а если напишет, то выйдет грандиозный скандал!

ЦЫРЛИХ. Это почему же?

ФЕЛЬБАБА. А потому, что он сочувствует оппозиции и в курилке постоянно критикует политику правительства! А про вас говорит такое!..

ЦЫРЛИХ. Что именно?

ФЕЛЬБАБА. Я не могу это повторить!..

ЦЫРЛИХ. Хорошо. Я доложу о ваших сомнениях! Давайте обсуждать композицию.

ФЕЛЬБАБА. Если не я буду писать, оно мне надо?

ЦЫРЛИХ. Прекратите! Раскапризничался, как баба! В конце концов, вы состояли в Коммунистической партии и должны знать, что такое партийная дисциплина!

ФЕЛЬБАБА. Ну, хорошо! Значит, за столом сидят Президент и Тарас Григорьевич. Пьют на лоне природе, закусывают. А теперь скажите, кто из них является центром этой композиции?

ЦЫРЛИХ. Ну… Они оба в центре. Пьют чай. Только чай, понимаете?

ФЕЛЬБАБА. Вы в этом уверены?

ЦЫРЛИХ. Что за высокомерный тон?

ФЕЛЬБАБА. Это не тон, Алиса Леопольдовна, не тон! Это вопрос жизни и смерти! Конкретный вопрос исполнителя, который он обязан задать заказчику! Кого мы хотим выпятить этой картиной? Президента или его гостя? Не перебивайте, я знаю, о чем говорю! Мой учитель академик Курбенко, незаслуженно оплеванный современными вольнодумцами, рассказывал, как он едва не загремел в сталинские лагеря из-за подобного, как вам кажется, пустяка. Он написал прекрасное полотно «Сталин у Ленина в Горках». По композиции Сталин внимательно выслушивает указание вождя и учителя мирового пролетариата. И что? Скандал! Катастрофа! Сталин кого-то слушает! Смешно сказать! Слава богу, нашлась добрая чекистская душа, которая дала Курбенко одну ночь, дабы исправил контрреволюционную оплошность. И наутро уже Ленин внимал мудрым речам своего ученика, характерно прищурив левый глаз. За эту работу Курбенко получил Сталинскую премию первой степени! Теперь понимаете, о чем я говорю? Повторяю вопрос: кто главная персона на этом чаепитии?