Украина скаче. Том I - [7]

– Целую тебя. Я собираюсь в Киев для консультаций по поводу мирной демонстрации, – сказала в конце разговора Кэтрин Эштон и повесила трубку.

Как и Эштон, Пейетт не блистал внешностью: высокий, худой, с непомерно длинной шеей и бегающими глазами, тонкими губами, он сильно смахивал на прилизанного козла без передних конечностей. С физическим уродством он уже давно смирился, а когда получил высокую должность посла в мятежной Украине, его самооценка вполне компенсировала несуразность физического уродства.

Еще бы! В Украине, как ни в одной стране, ему на поклон приходили руководители оппозиционных партий, низко склоняли головы и даже ползали на четвереньках и в его лице благодарили великую страну за намерение вытащить ридную неньку Украину из несуществующих когтей старшего брата, русского медведя Потина. Даже Юля, находясь на отдыхе в Харькове, именуемом тюрьмой, слала длинные унизительные письма ему, Джефри, часто намекая на личные, неизвестно откуда взявшиеся симпатии.

Почувствовав усталость от разговора с Эштон, Пейетт поднялся и вышел из кабинета, едва заметно подпрыгивая, как козел, у которого в недавнем прошлом волк поранил переднюю и заднюю ногу.

– А, Вальцманенко, хелоу, хелоу. Я в туалет, а ты подожди. Помаршируй здесь, только ничего не трогай.

Петя сильнее прижал руки к бедрам, но не выпускал мешок с долларами, трижды попытался совершить челобитную, но дверь всякий раз при наклоне головы, автоматически раскрывалась.

– О великий, мудрый, – произносил он всякий раз, получая по кумполу дверным полотном.

«Вот это да! – мелькнуло в пустой голове. – Тут даже челобитную не принимают. Не то, что в Москве у Плотина, то бишь у Потина, специальный пень с зазубринами стоит для челобитной. Интересно, а деньги примут на революцию?»

Посол долго пребывал в туалете. Надо признать, туалет был роскошный: кабинка для сидения, кабинка для стояния, и только для мужчин. Кругом зеркала, можно было разглядеть не только лицо, но и крохотный отросток выше мешочков, и пупок, и ягодицы, но посол на этот раз долго рассматривал свое бледное личико, немного искривленный нос. Больше его раздражали глаза, один серый, второй неопределенного цвета и два кривых зуба на нижней челюсти, которые все время приходилось зажимать нижний губой, так как они слегка выползали наружу.

Зубы можно было бы давно поставить на место, поменять их на фарфоровые, белоснежные, а вот что делать с глазами, носом, щеками…Придется повременить…до окончания революции на Украине и присоединения Крыма к Америке. Поэтому посол задержался дольше обычного, он не знал, что Вальцманенко страдает отсутствием мышц в ногах, не может долго стоять, мышцы ватные: он нигде не стоит долго, даже не ходит пешком, он проводит жизнь в кровати ночью, а днем в Мерседесе. И все время в положении то лежа, то сидя.

Джефри понял это, когда вернулся, и увидел Вальцманенко, распластавшимся на полу в обнимку с мешком, полным долларами.

– Вальцаманенько, дорогой, стэнд ап, стэнд ап. Ты же спонсор революции.

Он прошел в кабинет, не подав гостю руки, чтоб помочь подняться, а Вальцманенко пришлось сначала встать на колени, несколько раз охнуть, оставить мешок на полу и только потом подняться, и пройти в кабинет.

– Сит даун плиз, седай плиз, дорогой гость! Кафа, кафа, Келли, кафа. У тебя болшой мешок, тяжелый мешок, что там в этом мешке? Это не опасно для посла США? Келли, почему пропустила Вальцманенко с мешком на плечах? Будешь уволена, Келли.

Испуганный Вальцманенко принялся развязывать мешок, но Пейетт тоже испугался и присел под столом.

– Великий человек США Пейетт, освободитесь от подозрений! В этом мешке часть долларов, национальная валюта США и всего мира. Я перечислю эти деньги на революцию. Келли, помоги развязать мешок. Это жена в целях безопасности так затянула шнурки.

Келли быстро развязала мешок, вытащила пачку стодолларовых купюр и бросила под стол.

– Смотри, – произнесла она и расхохоталась. Посол тоже расхохотался, живо поднялся и выхватил мешок у Вальцманенко.

– Ты свободен, Вальцманенко, – произнес он, швыряя мешок с деньгами в сейф.

– Мне велели перевести на этот номер, на карточку, как бы? – с тревогой спросил Вальцманенко.

– Это мой номер моей карточки, а то, что ты передал мне мешок с долларами, переводить не надо.

Петро радостно вздохнул: гора с плеч свалилась, и вышел из кабинета посла.

За дверью томились лидеры украинской оппозиции с Наливайразливайченко в обнимку.

4

Вальцманенко не знал, на какую ногу хромать, лучше на обе попеременно, решил он, и поплелся к выходу. Его уже ждал водитель Кавун, сидя в новеньком Мерседесе, недавно купленным Вальцманенко за 650 тысяч долларов.

– Помоги сесть, что сидишь, как баран перед новыми воротами? Я чертовски устал. Мой друг Пейетт два часа разговаривал с президентом США в моем присутствии и передавал от меня приветы и заверения в преданности американскому и своему народу. И все об Украине, нашей ридной неньке. И обо мне, конечно. Не мог же он меня обойти, как будущую важную личность а, возможно, и как президента.

– Так ваши корни в Израиле, – съехидничал Кавун. – Там не хотите стать премьером?