Украина — не Россия - [28]

Украинцы родом, фельдмаршалы, генералы и адмиралы Котля-ревский, Милорадович, Паскевич, Перовский, Гудович, Завойко, Гурко, Закревский, Полторацкий, Святополк-Мирский, Драгомиров, Кондратенко (этот список долог) тоже сражались за империю, а многие из них участвовали и в ее расширении. В некоторых современных толстых журналах про этих выдающихся воинов сегодня можно прочесть, что они были не более чем янычары на службе у врагов Украины. Жизнь подобных янычар, по мнению тех, кто навешивает на них сегодня ярлыки, была вот что: «обреченность на служение врагу, обреченность на подвиги ради твоего врага, против врагов твоего врага». Военачальники, о которых мы говорим, услышав такое, потеряли бы дар речи, поскольку им не были знакомы те политические идеи, на основании которых их сегодня осуждают. Многие из них жили еще в то время, когда эти идеи даже не были сформулированы. Но дело еще и в том, что названные и неназванные генералы не только воевали против (к примеру) кавказских горцев, но и участвовали в отражении наполеоновской агрессии, в обороне Севастополя, в освобождении балканских славян от турецкого ига. Считаю, что нам следует гордиться такими людьми, не сомневаюсь, что их имена войдут в наш национальный пантеон.

Самое замечательное, что нам для этого совершенно не требуется отнимать их у России. Эти полководцы принадлежат и России, и Украине. И не только полководцы. Дело касается тысяч и тысяч имен во всех сферах истории и культуры, духовной и материальной — имен, без которых Украина останется непозволительно, недопустимо бедна. Уверен, что мы удержимся от того, чтобы обокрасть самих себя. А такое может произойти в том случае, если мы окажемся настолько безумны, что будем настаивать на нашем прошлом колониальном статусе. Признание такого статуса означало бы, что мы говорим России: «Оставь этих янычар, этих манкуртов себе, нам они не нужны, мы их презираем как изменников», означало бы, что мы бесповоротно дарим России значительную часть нашего национального наследия. Россия и без того спокойно и законно считает эту часть своей. Но уже есть русские (их, правда, единицы), которые считают, что при правильной постановке вопроса стороны могли бы прийти примерно к такому соглашению: в обязательном порядке обозначать принадлежность специально оговоренного (и очень многочисленного) круга ученых, художников, писателей, военачальников, мореплавателей и т. д. в энциклопедиях, учебниках и справочниках двух наших стран как «русско-украинский» или «украинско-русский» (в каких-то случаях — «украинского происхождения»). Эти единицы мечтают увидеть подробную и солидную «Российско-украинскую энциклопедию» (или «Украинско-российскую»), говорят, что в решении подобных деликатных задач нам помогли бы англошотландские примеры и прецеденты. Пока что такие мечты могут только посмешить большинство русских, но кто знает, что будет завтра?

Украина была частью имперской метрополии. Обращать упреки в этом к историческим личностям прошлого — это все равно, что уличать римского ученого Лукреция в невежестве за то, что он не знал таблицу Менделеева. По-человечески мне понятен пафос наших национал-романтиков. Но я не могу вслед за ними признать годы, проведенные Украиной в составе Российской империи, потерянным временем, важным и интересным лишь с точки зрения борьбы за независимость. Я не могу согласиться с отсечением доброй половины нашей культуры.

Если бы историки крайних взглядов взяли верх, Украина превратилась бы в бледное пятно на культурной карте Европы. Дело будет выглядеть так, будто одна из крупнейших стран этой части света не сумела внести в ее сокровищницу вклада, достойного своих размеров. А ведь это неверно, ведь культура Украины богата, но богата она как раз в своей «имперской» версии, что с этим поделаешь? К этой теме мы еще вернемся.

Обретение имени

Как бы то ни было, возникает вопрос: почему явно выдающиеся украинцы былых времен не видели, что пребывание в империи — это все же тупиковый для Украины путь? Не могли же они не ощущать особость и отдельность своей родины? Или они были как на подбор темные и недалекие (хоть и выдающиеся)? Непохоже. Но было же что-то такое, что мешало их прозрению? Думаю, что мешало отсутствие ясной самоидентификации. Если даже сегодня, после того как десятки и десятки миллионов людей столько лет жили с записью «украинец» в паспорте, социологи говорят о незавершенной национальной самоидентификации украинцев, что же требовать от людей XVIII–XIX веков?

Григорий Сковорода говорил, что любит «мать-Малороссию и тетку-Украину». Он был твердо уверен, что это не одно и то же. И не только он. Я уже говорил о Гоголе, который объяснял читателям «Арабесок», что Украина «простирается на север не далее 50° широты». Он был большим знатоком географии, автором статьи «Мысли о географии», писал, хоть и не закончил, большую «Географию России». Значит, он не относил к Украине земли к северу от Миргорода, Лубен и Переяслава. И Киев, как видно, для него не был Украиной. И еще 300 верст на север, до Стародубского полка (ныне город Старо-дуб в составе России), были для него, получается, не Украиной, а Малороссией.