Украина: моя война - [195]

Далее Славянск падает, героический Стрелков, успевший стать центральной фигурой русского мифа, вынужден отступить в Донецк. И здесь он становится объектом нападок со стороны московского политтехнолога С. Кургиняна, специально прибывшего в Донецк для дискредитации Стрелкова под надуманным предлогом. При этом военные действия киевских карателей приобрели такой размах, что на Донбассе разразилась настоящая гуманитарная катастрофа, а истребление мирных жителей приобрело характер спланированного геноцида. Вместо введения войск от Москвы стали раздаваться призывы отозвать добровольцев и отдать Донбасс Киеву. Третий звонок указывал на то, что Русская Весна захлебнулась и поднимается волна отката на соглашательские позиции. При этом моральный аспект поведения Москвы был полностью дезавуирован, так как воссоединение с Крымом обосновывалось недопущением геноцида, тогда как геноцид Донбасса шел полным ходом.

И наконец, в начале августа 2014 года под жестким ультиматумом из Москвы Стрелков (уход в обмен на критически необходимую для выживания помощь ДНР и ЛНР) вынужден был уйти со своего поста. Это был четвертый, последний звонок о несостоявшейся Русской Весне.

Апрельский поворот: оставим причину в стороне

Это всем известно, но только непонятно, что было причиной изменения курса Москвы в апреле 2014-го, когда изначальный геополитический (евразийский) и моральный курс (недопущение геноцида русских) был обменян на плавное и колеблющееся отношение — Донбасс не бросали, но и не спасали, постепенно стравливая. Это, безусловно, было связано с балансом сил внутри самой российской власти — между патриотами и либералами (шестой колонной). Если Крым и проект Русской Весны отражал позиции патриотов, воплощением которых считался сам Путин, что и отразилось на взлете его популярности, то позднее все больше побеждала шестая колонна либералов. Ситуация со Стрелковым символически отмечала зазор между чистым патриотизмом, воплощенным в Стрелкове, и позицией Москвы. Путин эпохи Крыма и Русской Весны мыслился как Правитель, от имени которого действует русский герой Стрелков. Позднее картина стала представать в ином свете: мол, Стрелков действует сам по себе, выступая от Народа. Пока, наконец (вопреки самому Стрелкову, с начала и до конца остававшемуся целиком и полностью лояльным Путину), он не начал восприниматься как его идеологический оппонент, а сам Путин все более смещался в зону шестой колонны. Все попытки списать ситуацию на «хитрый план» постепенно утратили всякую видимость истины, так как неопределенность в Новороссии только усугубляла ситуацию, количество жертв росло, Москва теряла лицо. Путин и после Крыма оказался под огнем Запада и прозападных либералов (пятой колонны). Но взамен он получал гигантский рост поддержки патриотов. Теперь, по мере того как захлебывалась Русская Весна, Путин все больше дистанцировался от патриотов, но при этом (с учетом Крыма и помощи Донбассу, без которой ДНР и ЛНР вообще не выстояли бы) его отношения с Западом и либералами не улучшались.

Ситуация становилась патовой в геополитическом смысле (мы прервали логическое движение по освобождению Новороссии), двусмысленной с моральной точки зрения и все более сложной с внутриполитической. Трудности, связанные с санкциями, могли быть компенсированы патриотическим подъемом, но торможение с проектом «Новороссия» лишало власть и этого аргумента, готовя почву для разочарования патриотического лагеря. Для того чтобы этого разочарования не наступило, были задействованы политтехнологии, направленные на дискредитацию лидеров и теоретиков Русской Весны, что в краткосрочной перспективе отложило кризис, но, естественно, проблему решить не могло. С этим мы и вступаем в осень.

Причину такого апрельского поворота, который привел в конце концов к ультимативному отзыву Стрелкова, до конца понять трудно. И здесь есть много версий. Но кое-какие стороны всей ситуации сегодня прояснились. Все нижеследующее не отвечает на вопрос, почему так произошло, но описывает, как произошло то, что произошло.

Раскол в российских элитах: патриоты и манипуляторы

С самого начала Евромайдана в российском обществе определилось ядро тех патриотов, которые первыми осознали смысл и глубину неизбежных геополитических изменений. На уровне крупного бизнеса среди православных магнатов, близких к Путину, одной из важных фигур, с самого начала занявшей строго патриотическую позицию, был Константин Малофеев, ранее известный больше своими связями с православной церковью и благотворительными проектами (фонд Василия Великого). Он, будучи близким к Аксенову и другим лидерам пророссийского крымского сопротивления хунте, инициативно включился в ситуацию по Крыму. Он и его близкие друзья и коллеги Игорь Стрелков и Александр Бородай принимали в крымских событиях самое деятельное участие, что завершилось триумфальным воссоединением, которому рукоплескала вся Россия, за вычетом лишь пятой колонны. Вполне логично, что и на следующем этапе Малофееев стал одним из главных фигурантов в борьбе за Новороссию. Этим объясняется и Стрелков, и Бородай, и «вежливые люди» в Славянске, и сама тематика православия, русской идентичности и евразийской геополитики, которая доминировала в донецкой Революции. Малофеев оказался хотя и теневой, но ключевой фигурой продолжения Русской Весны. Практически той же позиции придерживался советник президента РФ Сергей Глазьев, также игравший на ранней стадии важную роль. Параллельно с этим далеко не сразу к этой же теме подключились силы шестой колонны с ее политтехнологами, аналитиками и аппаратными возможностями, которые начали кампанию по активной дискредитации сторонников оказания активной помощи Новороссии и введения туда миротворческих сил. Так со стороны Москвы наметилось две линии по Новороссии — жестко патриотическая (Малофеев/Стрелков) и двусмысленно-технологическая (типичная «сурковщина»). При этом еще в апреле 2014-го преобладала линия Малофеева, тогда как с мая позиции шестой колонны стали все более и более укрепляться. Это было напрямую связано с изменением отношения к Новороссии со стороны Москвы. Поддержка была, но она была недостаточной ни для обеспечения права на жизнь мирных граждан, ни для силового перелома, ни для великого наступления. Шестая колонна работала против Русской Весны и постепенно все более и более преуспевала в этом. Так, на раннем этапе был оттеснен на второй план Сергей Глазьев, а затем и вообще устранен от дел.