Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в. - [4]
В. О. Ключевский обозначает и еще одну проблему – проблему социального расслоения самого казачества: «Отважная казацкая сабля и изворотливый дипломат, Богдан был заурядный политический ум. <…> Но он не устранил и даже не ослабил той роковой социальной розни, хотя ее и чуял, какая таилась в самой казацкой среде, завелась до него и резко проявилась тотчас после него: это – вражда казацкой старшины с рядовым казачеством, «городовой и запорожской чернью», как тогда называли ее на Украйне»[13].
Итак, В. О. Ключевский акцентирует внимание своих читателей на следующих проблемах истории Малороссии начала – середины XVII в.:
1. Проблема невписанности казацкого сословия в социальную структуру феодального общества Речи Посполитой.
2. Проблема, вернее, тот парадокс, что при крайней неразвитости религиозного сознания, казачество после церковной Унии 1596 г. становится оплотом и вооруженной защитой православия в Малороссии.
3. Проблема крайней запутанности социальных, национальных и религиозных отношений в Малороссии XVII в.
4. Проблема социальной неоднородности самого казачества и, соответственно, разницы в политической ориентации составляющих его частей. В традиции исторических работ того времени автор лишь намечает эти проблемы, предоставляя историкам последующих поколений разбираться в их деталях и производить подробный их разбор и анализ.
Ученик и преемник В. О. Ключевского М. К. Любавский, которого мы также отнесем к тому же направлению в отечественной историографии, в 1917 г. опубликовал свою работу «История Западных славян», в которой дает подробное описание политической системы Речи Посполитой, ее сеймовой системы, прав и привилегий шляхетского сословия, его имущественного расслоения в XVII в., положения религиозных меньшинств на разных этапах истории Речи Посполитой и т. д. О социально-политической обстановке в первой половине XVII в. М. К. Любавский говорит так: «Невежество и деморализация шляхты, ее религиозная нетерпимость обрушивалась всей тяжестью на холопа, находившегося в подчинении у шляхты, и делали его положение по временам нестерпимым. Холоп искал выхода из этого положения, уходя в казачество. Когда же шляхта захотела пресечь для него этот выход и прибрать к своим рукам и казачество, последовал ряд восстаний казаков и хлопов, которые потрясли до основания Речь Посполитую и стоили ей крупных территориальных потерь (отпадение Малороссии)»[14].
Определенный интерес представляет работа профессора П. Жуковича «Сеймовая борьба православного Западнорусского дворянства с церковной унией (с 1609 года)». Мне удалось посмотреть пятый выпуск этой работы, выходившей частями. Этот выпуск (том) охватывает период времени с 1625 по 1629 гг., издан в 1910 г. В этой работе, насыщенной выдержками из источников (в основном хранившихся в отделе рукописей Императорской Публичной библиотеки в Петербурге), особое внимание уделяется истории организации противоказацких комиссий польским правительством. В частности, в данном томе подробно дана история создания и действия такой комиссии 1625 г.
В данной работе приведены выдержки из инструкции короля Сигизмунда Третьего для комиссии 1625 г. П. Жукович особо обращает внимание на то, что данный документ не оставлял без внимания и религиозную сторону казацкого вопроса. «Комиссарам рекомендовалось добиться того, чтобы казаки «не вдавались в духовные обряды, чтобы они перестали поддерживать людей, под предлогом духовенства ведущих интриги с чужеземцами, самовольно узурпирующих себе титул владыки вопреки королевской воле и назначению». Комиссарам, таким образом, рекомендовалось отвлечь казаков от защиты ими православия вообще и возстановленной патриархом Феофаном православной иерархии в частности»[15].
Автор особо обращает внимание на состав участников антиказацкой вооруженной комиссии 1625 г. «В составе собравшихся к Конецпольскому южнорусских землевладельцев были и православные по вере. Таковы, например, киевский подкоморий Стефан Немирич, киевский хорунжий Федор Елец, киевский чашник Филипп Стрибл. <…> Могущественные материальные интересы сплотили их во едино. Дружный союз польской военно-правительственной силы с местными силами и сокрушил под Куруковым озером запорожскую (по своему происхождению в преобладающей массе крестьянскую) рать»[16].
Далее автор дает подробное описание того, как проходил сейм 1626 г. Король просил денег на войну со Швецией и жалованье войскам, участвовавшим в экспедиции против казаков. Шляхта же была озабочена только одним – сохранением и укреплением своих сословных привилегий за счет дальнейшего ослабления королевской власти, что и отразилось в речи маршалка Посольской избы: «Для поляков, как свободного народа, – говорил он, – не может быть ничего дороже свободы, приобретенной кровавыми заслугами их предков, передаваемой потомству, как святыня, с рук на руки. В заключение речи он выражал надежду получить вскоре в печатных сеймовых конституциях новое подтверждение этой свободы»[17].
В числе десяти требований сейма к королю значилось и требование об «успокоении греческой религии»: «…Просим его королевскую милость, чтобы он на этом сейме благоволил изыскать меры и средства, которыми бы это дело наконец основательно можно было бы успокоить. А братьям нашим той религии осталось бы нерушимо при своих древних правах и привилегиях, нарушением которых они и то считают, что теперь недавно холмское епископство дано простолюдину (plebeio), и что пинским владыкою состоит также простолюдин»
