Украина: государство или страна? - [17]

В большей мере дестабилизирующую роль Запорожской Сечи осознавал гетман И. Мазепа. Он неоднократно жаловался в Москву на своеволие запорожцев, не желавших следовать хоть какому-то порядку. В свою очередь, запорожцы в пику И. Мазепе шли на мировую с крымскими татарами, с которыми гетман был в состоянии войны.

Чтобы поставить Низовое войско под свой контроль, он заложил и построил Новобогородицкую крепость, явившуюся предшественником нынешнего Днепропетровска. Строительство ее велось такими быстрыми темпами, что, по словам И. Мазепы, «запорожцы и осмотреться не могли». Разумеется, они понимали, для чего это у них под боком гетман построил крепость, и были этим крайне недовольны. После того, как они в 1689 г. заключили мирный договор с татарами, И. Мазепа подверг Запорожье настоящей блокаде. Он разослал универсал во все украинские города с приказом не пускать туда запорожцев, равно как и из этих городов никого не пускать в Запорожье.

Трудно сказать, могли ли названные гетманы силой ликвидировать запорожскую вольницу и были ли у них такие намерения, но то, что этого не случилось, определенно не пошло на пользу украинской государственности. Вплоть до конца XVIII ст. Запорожская Сечь, постоянно менявшая свою политическую ориентацию, продолжала оставаться по отношению к ней дестабилизирующей силой.

Еще одним фактором, не позволявшим консолидироваться Украине как государству, был провинционализм гетманской власти. По существу, ни один из гетманов не смог осознать того, что единственной столицей их государства должен быть Киев. Казалось, ближе всех к такому пониманию подошел Богдан Хмельницкий. Он называл Киев «містом нашим столичним», после победы над польской шляхтой торжественно въезжал в него через Золотые ворота, но превратить этот символ в реальную действительность так и не смог.

Можно только сожалеть об этом. Ибо если бы политическая власть оказалась в такой же степени приверженной древним традициям, как церковная, и избрала своей резиденцией Киев, имевший де-факто статус столицы, не исключено, что в украинской государственности была бы более счастливая судьба.

Трудно сказать, осознавали ли вожди украинского казачества, что их титул «гетман» не являлся равным королевскому или царскому. В Речи Посполитой, откуда они и позаимствовали его, так именовались королевские подданные, пусть и наивысшего военного ранга. И опять же, как и в случае с Киевом, Богдан Хмельницкий и его наследники называли свой Гетманат «Княжеством Русским», однако закрепить это юридически, принять на себя официальный великокняжеский титул и соединить себя с киеворусской государственностью не смогли.

Скорее всего, они об этом и не думали, вполне удовлетворяясь второй строчкой во владельческой табели о рангах. Как не думали они и о самостоятельности своего государственного образования. В лучшем случае, видели его широкой автономией в составе одного из соседних государств. Это справедливо и по отношению к И. Мазепе, который в последнее время, главным образом в национально-патриотическом общественном мнении, превратился в поборника государственной независимости.

Приведенный исторический экскурс понадобился в связи с тем, что традиции государственной полицентричности, разнонаправленной внешней ориентации, неспособности подняться до уровня осознания общенациональных интересов живы, к сожалению, и в наше время. Да, по существу, и отношение к нынешней «гетманской» булаве осталось прежним. Многим она не дает покоя. Не случайно таким популярным ныне стало давнее выражение: «Где два украинца, там три гетмана». И борьба за «гетманство» осуществляется во многом схожими методами, чаще всего не сообразуясь с правилами и моралью.

Печально, но и результат имеем почти тот же. Прошло шестнадцать лет суверенного развития Украины, но ее политическая элита так и не справилась с трудной задачей государственного строительства. Она не смогла объединить общество, определить общенациональные приоритеты, структурировать институты власти, выработать нерушимые правовые основы жизни. Да, по существу, и сама не консолидировалась в единую политическую силу.

Реально в Украине правят бал две конкурирующие политико-экономические корпорации, которые, поочередно приходя к власти, принимаются строить каждая свое государство. Совершенно не сообразуясь с принципами преемственной ответственности, но обязательно с ярко выраженной региональной провинциальностью, будь-то днепропетровской, донецкой или галицкой.

Удивительно, как это похоже на те далекие казацкие времена, о которых говорилось выше. Тогда тоже нашим славным гетманам и старшинам украинское государство не мыслилось иначе, как через призму их хуторов. Отличие заключается лишь в том, что старые гетманы превращали свои хутора в столицы, а нынешние превращают столицу в свои хутора. Общеукраинского же проекта строительства государства как не было тогда, так нет и теперь!

Ну, а как же обстоят дела со страной? Лучше чем с государством, но тоже не очень благополучно. Дело в том, что в нынешних государственных границах Украина существовала не всегда. Это результат длительного государственно-административного собирания земель.