Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. 1991-1999 годы - [183]

— Вынуждена вернуться к ранее заданному вопросу: какая отрасль, по вашему мнению, является приоритетной и может дать существенное наполнение бюджета? Какую из отраслей следует поднимать на государственном уровне?

— Не люблю слово «поддержка». Если мы говорим о нормальном бизнесе, то он должен быть самодостаточным. Если человек берется за какое-либо дело, то должен сам знать и уметь зарабатывать для себя и частично для государства. Говоря в данном случае об отношениях государства и бизнеса, то главное, что оно должно сделать, — обеспечить условия, не отнимать заработанное и не заставлять уходить в тень. В рыночных условиях роль государства, безусловно, возрастает. Оно должно сформировать принципы работы рынка, бизнеса, организовать тщательную работу с финансами. Т. е. должно отказаться от функций, которые не в состоянии оплатить, и усилить приносящие ему доходы. Необходимо уменьшить налоговый пресс и в то же время расширить налоговую базу. Давайте учиться за все платить — за стоянку, за имущество, за транспорт, за все… И давайте откажемся от практики избирательных налогов, когда один платит, а у другого есть льготы. Все должны работать в равных условиях. Словом, нужна серьезная бюджетная реформа. Не менее важны структурные и секторальные реформы. Говоря о селе, возможности наши в аграрном секторе действительно уникальны. Но ахиллесовой пятой здесь является земля. Если у нас нет собственника земли и нет ротации земли от неэффективного собственника к эффективному через рынок земли, то нет и капитала. Посмотрите, как выглядит наше село, имеющее, кстати, уникальные возможности как для себя, так и для мира, но обеспечение его финансовыми ресурсами нулевое. В последние годы посевной занимался бюджет. Через госрезерв выделялись средства на топливо, посев, зерно и т. д. Мы создали условия, изгнавшие из села частный интерес. Нагрузка на государство в этой сфере очень велика. Нигде такого нет. Одним словом, нам нужно резко переходить на новые формы хозяйствования и потребления.

— Некоторые эксперты не исключают, что через определенное время вы можете стать жертвой старых экономических неурядиц, ну и, естественно, противников такого видения хозяйствования…

— Это возможно.

— Вы не боитесь проиграть?

— Нет, не боюсь. Я спокоен, поскольку это будет не мое поражение. Я не стоял в очереди за премьерством, не рвался в это кресло и всегда стремился избегать подобных ситуаций. Я искренно и честно принял это предложение, т. к. сложилась ситуация, когда чувства подтолкнули меня к этому. Не разум, а именно чувство того, что ты должен служить. Я не могу понести поражение, поскольку желаю добра… Если же к власти захотят прийти те, кто сильнее меня, я уйду. Единственное, чего боюсь, так это того, чтобы мы снова не отложили европейскую политику на несколько лет… С другой стороны, даже если это случится, то впоследствии наши дети, убежден, уже никому не позволят возвращаться назад. Придет новая генерация — наши дети или внуки, и они начнут то же дело… Уверен, что они будут лучше нас, умнее, активнее и сознательнее.

— А как вы оцениваете мнение зарубежных экспертов о том, что в Украине экономический рост будет невозможен до тех пор, пока не только в высших эшелонах власти, но и на нижних уровнях не будет преодолена советская система видения жизни, советская психология, не настроенная на рыночные условия жизни? Этот барьер возможно преодолеть? Хорошо, что правительство у нас будет молодым, но есть же еще и парламент, администрация Президента, местные власти, наконец…

— Действительно, перед нами стоит системная проблема. Безусловно, фундаментальным тормозом экономического процветания являются негативные ретроподходы. Но здесь следует уточнить, к какой системе эти подходы относятся. Какая система в наибольшей степени тормозит прогресс? Это, убежден, политическая система. Нация не сделала европейский выбор в политическом смысле. Мы ориентируемся на чувства и на идеологию, которыми жили наши предки. Но эта идеология обречена на небытие. В Европе в третьем тысячелетии такая идеология не приживется. А мы с этим багажом продолжаем жить. Это выбор большинства граждан, или значительной части граждан, тяготеющих к такой традиции и формирующих соответственно такого политика и политику вообще. И если такой политик уже избран в соответствии с чувствами большинства, то он является легитимным, и мы не имеем права не признавать это.

— А как вы считаете, почему от этой беды сумели легко избавиться наши западные соседи, бывшие с нами недавно в одном идеологическом лагере? Почему там нашлись мужественные реформаторы-революционеры, быстро и эффективно определившие новую концепцию, и силой толкнули массы вперед? Почему этого не произошло у нас?

— Да, в Польше пришел Бальцерович, но за ним в Сейме стояло 60 процентов голосов сторонников.

— Но говорят, что рядовые поляки его не любили. Его забрасывали камнями. Но он делал свое дело. Уровнем экономического роста Польша в значительной степени обязана именно ему. Это признают даже противники Бальцеровича.

— Это так, но все же у него была политическая поддержка парламента Польши. А что у нас? Давайте зайдем в наш парламент и спросим: кого вы считаете своей опорой? Кто в нашем парламенте будет проталкивать закон об упразднении льгот, который мы на днях подадим в ВР? Кстати, речь идет о ликвидации аморальных льгот. Почему юристы ездят в городском транспорте бесплатно? Почему у народных депутатов такие же льготы? Разумеется, в общественном транспорте они не ездят, но льготы имеют. Почему милиция не оплачивает проезд, как и 70 % служащих? Да, у нас маленькие зарплаты, но они все равно больше, чем, скажем, пенсии. Кто в состоянии это отменить? Только большинство. И я себя спрашиваю: какое большинство? Так мы возвращаемся к тому, что выбор делают люди. Мы долго пренебрегали политическим процессом. Хороший пример. Я сам видел, как происходило голосование в провинции, когда шла голосовать мама и опускала в урну семь бюллетеней за всю семью. И кого они выбирали? Кандидата, за которого приказал проголосовать председатель колхоза!..