Укради у мертвого смерть - [47]
Она вернулась к первой странице записок. Вновь станет Дитером Пфлаумом?
Документ вызывал теперь интерес.
После длинного рассказа об Алжире шли короткие заметки.
«... 20 января 1947. Прибыли в Марсель, который встретил снегом. Расселили в бараках, вода только холодная, совсем не роскошь после Африки. Бездельничаем, отчего падает дисциплина. Сделал себе третью татуировку: львиную морду на правой ключице.
13 февраля. Борт парохода «Жоффр». На него загнали в 10 утра. Перед этим несколько часов под мокрым снегом, вытянувшись цепочкой, передавали из рук в руки личное барахло по трапу. Не проще, если бы каждый тащил свой мешок сам? В отсеке выбрал лежбище в четвертом ярусе коек. Приходится заниматься акробатикой, чтобы лезть туда и не расшибить череп о какой-то стальной выступ, зато выше — никого. Могу спокойно разложить вещи на трубе, и есть место над кронштейном для моего «кулака»... Когда отходили, на пирсе жалкая кучка провожающих, в основном офицерские «курочки». Родственников-то ни у кого! Почти никто не вышел посмотреть, как отходим. Так и валялись на нарах, драли горло обычным репертуаром. Перекрестился на Нотр- Дам де ля гард, потому что полтора года являюсь католиком.
... Берег Сицилии похож на сад, всюду лимонные деревья. У кромки прибоя длинный красивый пляж, над которым тянутся дворцы и виллы, множество лодок на песке. Впечатление бесконечного спокойствия, счастья, вечной солнечности. Когда-нибудь вернусь сюда и закончу дни в ничегонеделанье. А что? Французы говорят, что люди здесь глупые и ленивые. Ну и что? Так чудесно будет у голубого моря среди зелени и в роскошном доме!
24 февраля около 5 утра притащились в Джибути. Фельдфебель устроил смотр белья, оружия и прочего, поскольку не знал чем заняться. Начались склоки. Я уже подрался с тем, который спит подо мной. А ведь он тоже немец...
... Первый раз видел летающих рыб! Как раз на подходе к Сингапуру, в порту которого здания поднимаются будто из воды. Вижу множество бакенов, скопления джонок, домишки, горбатые мостики через ручьи и реку. А ночью разразилась феерия огней — красных, синих, зеленых, желтых! Снялись с якоря до рассвета.
27 февраля, четверг. Прошли острова Пуло-Кондор, это опять Франция, только азиатская. Под голубым небом изумрудные волны. Сильная качка. В снастях свистит. На губах соль. Вечером встали напротив мыса Сен-Жак в ожидании, когда поднимется вода в реке Сайгон.
... В Сайгоне есть все! Рис, чай, кофе, кожаная обувь, пара которой стоит сто двадцать пиастров, но действительно отличная. Командиру полубригады здесь платят одиннадцать тысяч франков в месяц. Мое жалованье не сравнить. Но и оно может стать значительной суммой, если знать, как менять пиастры на франки. Когда пиастры высылаешь во Францию, за один дают семнадцать франков вместо обычных десяти. А если их выслать, скажем, в Марсель «курочке», потом вернуть и снова обменять и так далее?
Эта мысль пришла мне в голову, когда сидел в супной на рынке и мимо гнали черных поросят, нанизанных проткнутыми ушами на бечевку. Уток гоняют стадом по улицам! Да и в гарнизоне жратва не в пример африканской или марсельской. На завтрак сегодня — настоящий кофе, хлеб и бананы, в полдень дают мясо с рисом, сардины, салат и настоящий чай, а вечером — опять... Никогда не видел такого огромного количества дураков в администрации.
13 марта. В шесть утра выехали на бронемашине, поставленной на колеса, оборудованные для движения по рельсам. Мы — боевое охранение поезда. За столько месяцев впервые оказался на природе с деревьями, пусть хоть и чужими... Перед закатом встали. Ночью джунгли не спят. Москиты летают, цикады, даже поют какие-то птицы. И странные вопли время от времени из зарослей, то ли совы, то ли огромной ящерицы, то ли еще каких-то тварей. Чтобы успокоиться, намечал три-четыре ориентира и наблюдал — движутся или нет? Если появляется тень, обычно — собака. Чуть не выстрелил в огромную крысу, шуршавшую в траве... Раньше думал, что тамтамы есть только в Африке. И тут ночью гудят, но в другом ритме. Командир сказал, что передают сообщения о нашем передвижении. Вдали разрозненные пулеметные очереди.
Прочитали приказ: запрещено иметь более одного автомата на разведгруппу, запрещено брать тяжелые пулеметы в прочесывание деревень. Чтобы не попали в руки противника. Все знают, однако, чтобы не продавали этому противнику... Фельдфебель может за сорок процентов от выручки подписать акт о пропаже, скажем, в болоте пулемета «Бренн», который особенно ценят вьетнамцы...»
