Украденный трон - [14]

Кровь Логэйна застыла в жилах.

— Принц… — оцепенело повторил он.

— Если ему улыбнулась удача, он наверняка еще где-то в округе. А мне по пути попалось столько солдат, что лучше бы ему бежать без оглядки.

Дождь не унимался, и всадник, учтивым кивком попрощавшись с Логэйном, обогнул его по дуге и двинулся дальше.

Юноша так и остался стоять как вкопанный. В мыслях царила полная неразбериха. Высоко в небе ослепительно сверкнула молния.

Мэрик без малейшего аппетита прихлебывал суп, лениво гадая, что за живность послужила основой для этой стряпни. Наконец сестра Эйлис отобрала у него миску и вернулась к шитью. Она ставила заплатки на одеяла и чинила одежду, при этом все время напевая себе под нос. Мэрику показалось, что это были отрывки из Песни Света, хотя слов он разобрать не мог. Да и по правде говоря, его мысли сейчас были заняты совсем другим.

Например, тем, как выбраться из хижины. Снаружи явно царила деятельная суета — люди готовились свернуть лагерь. Священница это отрицала. Мэрик уже трижды спрашивал, вернулись ли разведчики, которых послал Гарет, и наконец дюжий охранник, карауливший за дверью, пообещал, что, буде они вернутся, об этом сразу известят сестру Эйлис. Мэрик сидел на кровати, ерзая от беспокойства. Вновь его посетила мысль, не выложить ли все начистоту, но только к чему приведет подобная откровенность? Как поступит Гарет, узнав, что беглец, который свалился ему на голову, в сотню раз опаснее, нежели он предполагал? Лучше выбраться отсюда, уйти подальше от этих бедолаг и попытаться вернуться к армии мятежников. Увы, закрытая дверь и торчавший за ней охранник оказались неодолимым препятствием.

«Прекрасно же ты начинаешь свое правление, король Мэрик! — мысленно распекал он себя. — Столь превосходный дар находить выход из затруднительного положения весьма тебе пригодится, когда возглавишь мятеж!»

— Ты судишь себя чересчур сурово, — заметила сестра Эйлис, поднимая взгляд от шитья.

На носу у нее восседали изящные очки гномьей работы, и при виде их Мэрику вспомнился дед — король Брандель…

«Брандель Побежденный», как назвала его история. В памяти самого Мэрика дед остался бесконечно печальным и в то же время исполненным достоинства. У Бранделя были очки в позолоченной оправе, но всякий раз, когда кто-то заставал его в очках, он немедля снимал их и прятал, опасаясь, как бы не решили, что он слепнет. В детстве Мэрик полагал недурным развлечением стянуть у деда очки и носиться в них по всему замку. Во всяком случае, развлекался он здорово до тех пор, пока кто-нибудь его не ловил — обычно это была мать. Кстати говоря, даже ей приходилось подавлять смех при виде Мэрика в дедовых очках, и ругала она сына больше ради приличия. Потом, оставшись наедине, они смеялись, мать чмокала его в нос и не слишком искренне просила больше так не проказничать. Просьбы эти он, само собой, пропускал мимо ушей.

Странно, что все это припомнилось именно сейчас. Он уже много лет не вспоминал про деда. Мэрик отвел взгляд от сестры Эйлис и запоздало сообразил, что она ждет ответа.

— Извини, что ты сказала?

— Я сказала, что ты судишь себя чересчур сурово. Ты напуган, это кто угодно заметит. — Священница понимающе улыбнулась. — А тебе, молодой человек, не приходило в голову, что ты оказался здесь именно потому, что тебя направлял Создатель?

Мэрику очень хотелось, чтобы это было правдой. Он уставился в пол и сидел так до тех пор, пока сестра Эйлис не вернулась к шитью и не оставила его в покое. Юноша не хотел, чтобы эти люди пострадали из-за него, и все больше и больше убеждался, что наилучший выход — как только еще раз откроется дверь хижины, сломя голову рвануться наружу. Если его прикончат прежде, чем он выберется из лагеря, — что ж, так тому и быть. По крайней мере, больше из-за него этим людям не будет грозить опасность.

Какое-то время Мэрик так и сидел, уставясь в пол и прислушиваясь к звукам снаружи — к перестуку капель и лихорадочной суете обитателей лагеря. Мужчины и женщины пронзительно перекрикивались, укрывая от дождя пожитки и загоняя в палатки беспечно хохочущих детей. Хижину наполнял свежий аромат дождя — запах, который в детстве дарил Мэрику неизъяснимое наслаждение: он означал, что мать не сможет никуда отправиться и останется дома. Теперь же этот запах только приумножил тревогу. Мэрику казалось, будто он только и делает, что чего-то ждет: когда явится Логэйн, чтобы с ним все-таки разделаться, когда придет Гарет и прикажет выпустить его, когда его снова начнут расспрашивать, когда наконец случится хоть что-нибудь. В конце концов Мэрик заснул, но спал беспокойно и не видел снов.

Он так и не понял, сколько времени прошло, когда дверь наконец с грохотом распахнулась. Дождь снаружи ослаб и теперь только моросил; пожилая священница, оказывается, тоже задремала в кресле. От грохота двери она вскинулась и, охнув от неожиданности, схватилась за свой массивный амулет. В дверях хижины стоял Гарет. Он промок до нитки, но льдистые голубые глаза горели огнем.

— Гарет! — вскрикнула сестра Эйлис. — Дыхание Создателя, что случилось?

— Солдаты. Идут через лес. — Крепко сжатые губы Гарета искривились в мрачной гримасе. Дождевая вода ручейками стекала по его кожаному доспеху на пол. В два шага он оказался возле Мэрика, сгреб его за грудки и рывком поднял с кровати и изо всей силы швырнул его о стену хижины. — Ты что натворил, а?