Украденные поцелуи - [5]

– В таком случае мне повезло. Потому что вчера он не был пьян.

Лилит снова задумалась о том, что же заставило ее заговорить с ним. Ведь она могла бы промолчать в ответ или просто вежливо кивнуть – этого было бы вполне достаточно. Хотя, судя по всему, от маркиза Дансбери не так-то легко избавиться…

Но почему же она на него так смотрела? Возможно, он только поэтому к ней подошел. Да, конечно же, ей не следовало так пристально смотреть на совершенно незнакомого человека. Но все произошло слишком неожиданно… Как только их взгляды встретились, произошло… что-то совершенно необъяснимое. Лилит считала себя весьма рассудительной девушкой, но ей пришлось признать, что на сей раз она поступила не очень-то благоразумно. Ведь человек с такой репутацией, как у маркиза, мог погубить ее всего лишь одним нескромным взглядом. Слава Богу, что он вскоре ушел.

Лилит сокрушенно покачала головой. Увы, кроме этой неприятной встречи с маркизом Дансбери, у нее были и другие заботы. Лайонел Хенрик, граф Нэнс, на днях снова сделал ей предложение. Как и Питер Варрик, сын виконта Сэндли.

– Ты что-нибудь знаешь о Питере Варрике? – спросила она у Пенелопы.

Подруга с улыбкой ответила:

– Знаю, что у него рябое лицо.

Лилит невольно улыбнулась:

– Это я тоже знаю. Но мне хотелось бы узнать что-нибудь о его характере.

– Ты хочешь сказать, что тебя не интересует его внешность? – удивилась Пенелопа.

– Конечно, я бы предпочла мужа с приятной внешностью, – пробормотала Лилит, жалея, что не может скорчить гримасу, нахмуриться или хихикнуть, как это делала Пен. Но увы, после побега матери она должна была держать себя в руках и не могла позволить себе непринужденность в поведении. – Да, я предпочла бы приятную внешность, но это не обязательно.

– О, Лил, он ужасен! – воскликнула подруга.

– Зато у него прекрасная репутация, – возразила Лилит.

– Как у могильного памятника.

Лилит взглянула в сторону тетки и, понизив голос, проговорила:

– К сожалению, у меня нет выбора.

Пенелопа грустно улыбнулась:

– Я знаю, дорогая, Прости. – У Пен было доброе сердце, и Лилит считала мисс Сэнфорд самой близкой из всех своих подруг.

– А где сегодня твой брат? – неожиданно спросила Пен, – Ничего, что я спрашиваю?

Лилит усмехнулась:

Думаю, Уильям все еще в постели, отсыпается после своих развлечений, Брат вернулся домой почти в шесть утра. Он рассказал Бевинсу, что приобрел новых замечательных друзей и ему позволили заглянуть в так называемый «Гарем Иезавели», где он проиграл десять фунтов. Вероятно, следует считать, что пятьдесят.

Ее брат, оказавшись в Лондоне, явно предавался разгулу, После четырех лет, проведенных в Оксфорде, он впервые в жизни получил доступ к деньгам и стал легкой добычей для всех лондонских игроков. А ведь восстановление семейной чести даже и без беспутства Уильяма было наитруднейшей задачей.

– Я уверена, все это вполне невинно, – успокоила подругу Пен.

– О, очень сомневаюсь, – пробормотала Лилит.

Так кто же тебе уже сделал предложение? – Мэри вернулась к теме, больше всего ее интересовавшей.

– Я получила только одно – от Фредди Памбли. Но мой отец говорит, что в его карманах недостаточно денег.

Лилит усмехнулась.

– А я получила уже не одно предложение, – призналась она. – Но думаю, неприлично их подсчитывать.

– О, представь себе, – Пен округлила глаза, – она получила целых четыре предложения. От графа Нэнса, от мистера Варрика, от мистера Френсиса Хеннинга и от мистера Джиггинса.

– А как же его светлость?

Пенелопа приложила к губам палец:

– Тише, Мэри.

Лилит же нахмурилась и тихо сказала:

– Я не получила никакого предложения от герцога Уэнфорда. И, пожалуйста, не надо об этом говорить.

Джеффри Ремдейл, герцог Уэнфорд, был одного возраста с безумным королем Георгом, и ходили слухи, что в юности они были друзьями. Лилит было трудно поверить, что его светлость мог кого-либо назвать своим другом, что он когда-либо смеялся веселой шутке или улыбался в ответ на остроумное замечание. Этот старик, седой, с холодными серыми глазами, с крючковатым, как ястребиный клюв, носом, заметил ее на приеме у леди Ньюленд и спросил, сколько ей лет, каков ее вес и рост – как будто речь шла о лошади. С тех пор Уэнфорд, встречая ее отца, дважды отводил его в сторону, и они несколько минут что-то обсуждали. Отец никогда не говорил, что именно они обсуждали, и только улыбался, когда она спрашивала, не узнал ли он что-нибудь интересное. Но эта отцовская улыбка вызывала у нее беспокойство.

Уэнфорд был женат трижды, похорон ил всех трех жен, и ни одна из них не оставила ему наследника. Ходили слухи, что после шести месяцев замужества его последняя покойная жена, которая была вдвое его моложе и на десять лет старше Лилит, однажды вечером выпила стакан ядовитой на стойки из бузины, ибо на следующее утро она не проснулась. Как бы невероятна и драматична ни была эта история, Лилит не забывала ее с того момента, как увидела старого герцога.

– Лил…

Лилит вздрогнула и снова взглянула на подругу:

– Пен, ты что-то сказала?

– У тебя такой грустный вид… Не беспокойся, я уверена, что его светлость найдет себе какую-нибудь угрюмую вдову, которой он покажется романтическим героем.