Украденные мощи - [22]

Наконец, самое сильное по своему воздействию страхование посещало монаха не реже раза в месяц. Он тогда обычно не мог уснуть и находился в пограничном между сном и реальностью состоянии. Сначала, предвещая искушение, по телу начинали бегать маленькие мурашки, волосы, казалось, становились дыбом, и чувствовался запах не то гари, не то гниющей листвы. Сердце билось неровно, дыхание учащалось. И вот дверь аккуратно приоткрывалась. Из проема, словно из адского чрева, в его келью медленно заползал большой разноцветный аспид и смотрел на него своими умными, злыми и немигающими глазками-бусинками. Варсонофий всегда застывал под этим гипнотическим взглядом и считал красные и желтые кольца на его гладкой коже. Когда он заканчивал счет, змей приподнимал шею и открывал свою пасть, обнажая верхние ядовитые клыки. Варсонофий отчаянно закрывал лицо руками и слышал характерное шипение, после чего на тыльной стороне рук появлялись мелкие капельки распыленного яда. Он начинал кричать и просыпался с ладонями на лице, на которых выступала испарина пота. Это ужасное видение повторялось ежемесячно без каких-то существенных изменений.

Но этот аспид был не совсем демоном или нереальным существом, он, или, по крайней мере, такой же, жил в скитских развалинах, и даже кошки — видавшие всякое охотники — не решались напасть на него. Иногда он выползал погреться на солнце, подставляя лучам свою черную, в радужных кольцах, кожу. Он, как, впрочем, и другие змеи, не выказывал никакой агрессивности. Змеи становятся опасными в двух случаях: весной, во время брачного периода, и если ты чем-нибудь их обидел. Змея обладает очень мстительным характером и может долго подкарауливать своего врага, чтобы потом неожиданно напасть на него. Лучше всего, если ты случайно наступил или как-нибудь еще обидел змею, сразу убить ее, или она будет пытаться убить тебя, и, возможно, успешно.

Аспид был настоящим хозяином этих развалин, он передвигался царственно и неторопливо, в его глазах застыла холодная злоба ко всему живущему и какое-то непонятное торжество. Впрочем, змей никогда не переползал за пределы руин и жил в густом терновнике, вдали от тропы. Основную тревогу смотрителя вызывали маленькие и незаметные, но очень ядовитые ехидны. Они заползали даже в храм и келью, прячась от жары, и были похожи на сухие палки песочного цвета. Легко можно было зазеваться и наступить на какую-нибудь ехидну, получив в отместку смертельный укус в лодыжку. Также в скиту встречались узкие длинные змеи, которых Варсонофий окрестил стрелками. Они имели удивительную способность проникать в самую узкую щель и ползти по деревьям между ветвей со значительной скоростью. И еще на Афоне встречались большие черные гадюки. Отец Варсонофий видел здесь все четыре разновидности ядовитых афонских змей. Эти твари любят такие развалины, как в Ксилургу, потому что в подобных местах во множестве обитают серые и черные крысы — их основная пища. Особенно опасной была трава рядом со скитом, она буквально кишела змеями.

Варсонофий проживал здесь уже четыре года, до этого он жил в Пантелеимоновом монастыре девять лет на послушании просфорника — пек хлеб и богослужебные просфоры. Когда умер прежний смотритель скита, отец Варсонофий стал проситься у игумена на освободившееся место. Игумен на первых порах не хотел посылать молодого монаха, но, после того как понял, что никто больше не хочет туда ехать, дал свое отеческое благословение. И вот он живет здесь уже четвертый год в тишине, которую нарушают ночные страхования и змеи.

Первым делом, переселившись на Ксилургу, отец Варсонофий завел кошку Марку и кота Барика. В посмертных вещаниях Нила Мироточивого он вычитал, что естественными врагами змей являются кошки; в их когтях содержится яд, который парализует нервную систему земноводных. Он недаром завел пару, желая вырастить небольшую кошачью стаю. Первый помет унесли орлы. Но уже через год в скиту было пять здоровых кошек. Наивные паломники, верящие, что на Афоне подлинно нет даже животных женского пола, всегда удивляются, откуда здесь столько котят. Варсонофий, улыбаясь, говорит им, что аист приносит. Потом, конечно, объясняет, что существует запрет на разведение домашних животных; он, главным образом, касается мулов и другого скота, но на кошек обычно не распространяется.

Летом основным занятием Варсонофия было, в обязательном порядке, скашивать траву, которая непрестанно наступала на скит. Трава росла так быстро, что необходимо было проделывать эту операцию ежедневно. Змеи любили ютиться в траве, скрывающей их от людских глаз и от предполагаемых жертв — крыс.

За четыре года кошки почти полностью разобрались с ехиднами и черными крысами и постоянно хотели есть. Варсонофий подумал, что пора бы монастырю прислать ему немного продуктов. Барик поймал ящерицу и грыз ее с хвоста. Остальные крутились вокруг, пытаясь вырвать у него из пасти кусок

— Ну что вы, не можете попоститься, что ли? В Ниневии даже животные все, и те постились три дня! А вы? Эх!

Кошки и не думали поститься и терлись у его ног, выпрашивая пищу. Варсонофий взял в руки косу и начал молотком отбивать лезвие. Ему нужно было покосить траву рядом с развалинами братского корпуса. Он приготовил орудие и двинулся к месту, нащупав в кармане подрясника пузырек с водой.