Украденные мгновения - [42]

— Парень, мне кажется, что ты себя абсолютно не знаешь.

Раздавшийся телефонный звонок спас Дункана, который после слов Харли пришел в страшное замешательство. Облегченно выдохнув и поблагодарив Бога, он достал сотовый телефон и ответил:

— Да, Эмма, я тебя слушаю.

— В графике мирового турне Джейн Миллер, — начала докладывать его помощница, — было три изменения: первые два касались полетов в Париж и Сидней, а вот в Каире, представь себе, выступление первоначально вообще не планировалось.

— Не может быть! — Дункан изумленно посмотрел на Харли. Прикрыв рукой трубку, он у нее спросил: — Первоначально Каира не было среди городов, в которых проходили твои концерты, правильно?

Харли испуганно посмотрела на Дункана.

— Бойд включил Каир в наше турне за два дня до вылета из Лос-Анджелеса. А почему ты об этом спрашиваешь?

Дункан вернулся к разговору с Эммой.

— Что-нибудь еще?

— Пока это все, что я узнала. До встречи.

Дункан убрал телефон в карман и задумчиво принялся рассматривать город, залитый солнечным светом. Ясно, что Бойд использовал турне Харли в своих личных целях. Но в каких? Чем он занимается? Представляют ли его темные делишки какую-нибудь угрозу для Харли? Размышляя над этим, он спросил:

— Может, пойдем?

— Да, нам пора, — она взглянула на часы. — Мне бы хотелось посмотреть на Чайнатаун. А после у нас еще останется время, чтобы поужинать в известной «Радуге» перед моим выступлением в клубе.

— Ни в какой ресторан мы не пойдем, — решительно заявил Дункан. — Во всяком случае, не сейчас, когда тебе так дорого время.

— Но я слышала, что там просто замечательно.

— Да, это действительно чудесное место. Но в Нью-Йорке можно найти не просто шикарный ресторан, а уникальный, единственный в своем роде. Если ты хочешь попасть в самое что ни на есть потрясающее заведение, то тогда тебе надо заглянуть в «Гудис».

— «Гудис»?

— А ты про такой не слышала?

— Подожди минутку, — Харли потерла пальцем наморщенный лоб. — Название мне кажется знакомым.

— Наверняка ты о нем слышала. Это одно из самых известных заведений в Нью-Йорке, где можно по-настоящему развлечься, и, заметь, не нарушая закона. Это дансинг в стиле ретро. Там все напоминает пятидесятые годы: обстановка, вкуснейший молочный коктейль и самая лучшая музыка. Подумай, Харли, ты услышишь классиков рок-н-ролла. Что скажешь?

На ее по-детски пухлых губках заиграла кокетливая улыбка, и она стала такой обольстительной, что Дункан едва совладал со своими чувствами.

— Это можно понимать как просьбу, или ты все еще продолжаешь мною командовать?

— Это твой день, разве я могу тебе что-либо навязывать?

— Хорошо, в ресторан мы не пойдем.

— Отлично! — проговорил Дункан. — Раз мы пойдем веселиться в «Гудис», то поход в Чайнатаун тоже откладывается.

— Черта с два! — возмутилась Харли. — Еще нет и пяти. У нас полно времени…

— Наоборот, времени у нас в обрез. Нам надо пройтись по магазинам и кое-что купить.

Часом позже они вошли в двери клуба, щеголяя своими нарядами. На Дункане была рубашка, расцветкой напоминающая шкуру леопарда, и широкие коричневые брюки, а на Харли — шелковое бирюзовое платье от Диора, которое плотно обтягивало ее грудь и от талии расширялось книзу пышными фалдами. Выбрав такую одежду, Дункан и Харли отдали дань моде середины пятидесятых годов. Через красную дверь они прошли в фойе, пол которого был выложен красным и белым кафелем. Хотя было шесть часов вечера, зал оказался заполненным на три четверти. Народ веселился, словно наступил уик-энд.

Вдоль стен вытянулись ряды кабинок с мягкими сиденьями. Напротив входа находилась эстрада, которая сейчас пустовала. В центре зала сверкала отполированным полом огромная танцевальная площадка. Все свободное пространство между кабинками и танцплощадкой занимали столы и стулья. Из скрытых, мощных динамиков лился блюз в исполнении Эдди Кочрана.

От избытка чувств и в порыве благодарности Харли дотронулась до плеча Дункана.

— Спасибо, что привел меня сюда.

Он посмотрел в ее глаза, ставшие в полумраке бездонными голубыми озерами, и понял, что рядом с этим очаровательным созданием он просто теряет голову. Чтобы не потерять ее окончательно, Дункан схватил Харли за руку и, увлекая за собой, севшим голосом произнес:

— Пойдем потанцуем?

Когда они вышли на площадку, заиграла быстрая, джаз-роковая композиция. Тут Дункан, завертевшись в задорном, неистовом танце, дал волю своим чувствам. За этой песней последовал свинг Фрэнки Лаймона, а за ним сумасшедший твист Чака Берри, рок-н-роллы Элвиса и «Эверли Бразерз».

В зале поплыли звуки нежной, томной композиции под названием «Мои глаза только для тебя» группы «Фламинго». Дункан почувствовал, что Харли вся напряглась. Не поднимая на него глаз и не зная куда деть руки, она как-то неловко стояла и теребила пояс своего платья.

— Что-то случилось? — он ласково улыбнулся и поднял ее голову за подбородок. — Все будет хорошо.

Когда их глаза встретились, ее мысли спутались, и она, не помня себя, шагнула в его объятия. Они закружились в медленном танце. Харли прижалась к его груди, словно в этом не было ничего необычного и они уже много раз так танцевали. Их тела плавно и легко покачивались в такт музыки.