Украденное детство - [2]

Другие здания комплекса служили подсобными помещениями или процедурными.

В понедельник утром, по длинному коридору, с небольшим пакетом в руке шла невысокая девушка. Молодая, симпатичная, с теплой улыбкой и большими светло синими глазами, взирающими на ровный рад пронумерованных дверей. Она смотрит на номера и про себя повторяет их. Зачем она не знает, наверно для того чтобы не запутаться. Это ритуал выработанный годами.

Вот уже несколько лет, каждое утро Мила приезжает в больницу. Проходит по длинному коридору, останавливается у одной, ничем не примечательной двери, одевает белый халат и входит в палату.

— Привет. — Здоровается она с юношей.

Он не отвечает. Он никогда ей не отвечает. Даже не смотрит на нее, продолжая заниматься своими делами. Обычно он складывает пазлы, самые сложные, состоящие из нескольких сотен элементов.

Так начинается каждое утро, на протяжении семи лет. Она приходит, здоровается, выкладывает из сумки новую коробочку с заветными пазлами и садиться за стол напротив юноши. Он внимательно рассматривает принесенную новинку, серьезно смотрит на Милу и продолжает заниматься своим делом. Затем они вместе начинают собирать пазлы в одну картину. Это их любимое занятие. Одно из немногих.

Юного пациента, которого с поразительной преданностью навещает Мила, зовут Никита. Он ее младший брат.

Мила с грустью смотрит на него, вспоминая, что когда-то он был обычным ребенком. Веселым и общительным, проказничал как многие дети, часто доставал сестру своими шутками и капризами, а теперь он похож на призрака. Молчаливый, замкнутый, с непреходящей грустью блуждающей на его юном лице.

В этот день Мила как обычно пришла в больницу. Она прошла по коридору, надела халат и вошла в палату.

— Привет. — поздоровалась Мила, и осмотрелась.

Никиты нигде не было. Обычно в это время он уже сидел за столом и усердно собирал свои картинки. Мила прошла внутрь, и посмотрела на кровать. Пусто.

— Ник. — позвала Мила.

Он не откликнулся.

Наверняка его увели на процедуры. Мила вспомнила, что с этой недели Никите должны были назначить новые процедуры. Врачи не оставляли надежды помочь несчастному вернуться в реальный мир. В мир от которого он закрылся, мир который пугал ее и тревожил. В мир который Никита не желал знать.

Что-то случилось с ним, когда мальчику было семь лет. В один день он вдруг закрылся в себе, и перестал реагировать на окружающих. Он выстроил вокруг себя непроницаемую стену, и вот уже много лет наслаждается своим одиночеством.

Мила единственная из всей семьи, кому Никита позволяет приближаться к себе. Но стоит прийти кому-то из родителей или родственников, как Ник забивается в угол, закрывает голову руками и начинает громко визжать, до тех пор пока перепуганные такой реакцией родственники не уходят.

Несколько раз Мила со слезами на глазах пыталась спросить у брата:

— Что же случилось с тобой, мой родной?

Но Ник будто не понимает сестры или просто не хочет понимать, он упорно продолжает хранить свое молчание.

Единственное его любимое занятие, собирать пазлы. Все стены палаты увешаны его трофеями, собранными собственными руками. Он был гениален в своем замкнутом мирке, и совершенно растерян в мире реальном.

Мила в ожидании села за стол. Скоро приведут Ника, и они займутся своим привычным делом.

Прошел час. Наступал второй. Мила начала волноваться. Никогда еще ее брат так долго не задерживался. Она решила пойти и уточнить у сестер на какие процедуры увели мальчика.

Поймав в коридоре первую попавшуюся медсестру, Мила решительно схватила ее за руку, зная что обычно эти женщины не склонны к общению и спросила:

— Никита Немиров, из 13 палаты. На каких процедурах?

Тучная медсестра внимательно посмотрела на девушку, и выдернув руку грубо ответила:

— Не знаю. Не назначали. Ищите лечащего врача.

— А где он?

— Да не знаю я. — раздраженно буркнула медсестра. — На обходе он.

Мила взглядом проводила неприятную женщину, и направилась в сторону кабинета доктора Тройкина.

Тройкин уже пять лет был лечащим врачом Никиты, и всегда слишком трепетно относился к несчастному. В его речи и интонации было столько участия к мальчику, что Мила в какой-то момент приняла доктора как члена своей семьи. Только он один мог подсказать, как правильно уловить настроение Ника, когда с ним можно разговаривать, а когда лучше промолчать. Он знал Никиту как ни кто другой.

Мила застала доктора в кабинете, за изучением карты одного из пациентов.

— Извините, Сергей Александрович, я вам не помешаю. — поинтересовалась Мила, просунув голову в дверь.

Тройкин поднял голову, бросил взгляд из-под очков и узнав Милу растянулся в широкой улыбке.

— Здравствуй Милочка. Проходи конечно. Что-то случилось?

— Здравствуйте. — Мила вошла. — Я думаю ничего не случилось. Но сегодня Ника забрали на процедуры, и я уже час его жду. Можно мне узнать где он, и как его найти?

Тройкин удивленно нахмурил брови и погладил свою седую бороду.

— Процедуры? Но я не назначал мальчику утренних процедур. Он должен быть в палате.

— Его там нет. — встревожилась Мила. — А где он может быть?

Тройкин поднялся, положил увесистую папку в шкаф.