Украденная субмарина. К-129 - [3]

«Какая грязь! — подумал Коллер. — И какое счастье, что я больше не работаю на это правительство». Четыре года агентурной работы под прикрытием измотали его, и Коллеру пришлось уволиться из Министерства юстиции США.

Американский Минюст слишком просторная «крыша», чтобы имело смысл наобум угадывать, чем занимался мистер Коллер. Он с равным успехом мог служить специальным агентом ФБР или заурядной «наседкой» в Бюро тюрем. Можно лишь предположить, что социальный статус «сексота» был невысок: даже за очень приличные деньги на нефтяную буровую платформу завербуется не всякий. Это грязная и тяжелая работа. Впрочем, как выяснил Коллер в первый же день своей работы в «Глобал Марин Инк.», речь шла совсем не о добыче нефти со дна Мексиканского залива, на что рассчитал уволенный агент… Действительность оказалась очень далека от сокровенных планов уроженца штата Луизиана устроиться поближе к родной Миссисипи.

Коллеру объявили, что компания осваивает совершенно новый бизнес — добычу железо-марганцевых конкреций с океанского дна. Всем вновь принятым сотрудниками предстояло пройти специальный тренинг.

— Вот это, — инженер-инструктор демонстрировал группе новичков нечто черное и ноздреватое, похожее на запеченную в костре картофелину, — будущее земной металлургии. Морские геологи утверждают, что настоящий ковер таких минеральных концентратов устилает большую часть океанского дна на глубине от полутора до трех миль. Здесь железо, марганец, молибден и никель, редкоземельные элементы — все сразу, без примесей и шлаков, фактически в чистом виде. Причем, в отличие от земных недр, подводный источник неисчерпаем. Эти штуковины плодятся так быстро, что нам никогда не успеть собрать их со дна.

Стены офиса были увешаны плакатами и схемами, изображавшими самые невероятные приспособления для сбора металлической «картошки»: всевозможные драги, сетчатые захваты, даже некое подобие подводного «пылесоса»… А в углу стояли мешки с конкрециями. Инструкторы прозрачно намекали на бешеную стоимость океанских окатышей, в то же время не возбранялось взять несколько штук домой, показать родне и знакомым. Любой мог полюбопытствовать и убедиться, что руды марганца существуют, и это было именно то, что им вскоре предстоит добывать.

Так прошло два месяца. Слушатели заполнили по целой тетради премудростями подводной геологии и научились дремать на занятиях с открытыми глазами.

Но однажды Уэйна попросили задержаться после занятий.

— Мы зашли в офис страхования. Сопровождавший меня охранник нажал какую-то скрытую кнопку, и, к моему изумлению, стеллаж с документацией вдруг сам собой отъехал в сторону, — рассказывал Коллер съемочной группе документального фильма «Субмарины, секреты, шпионы», показанного американской телесетью Пи-Би-эС в 1999 г. — За шкафом оказалась потайная лестница. Мы поднялись на второй этаж. Призвав на помощь предшествующую спецподготовку и опыт агентурной работы, я лихорадочно соображал: «Что происходит?»

Служащий, которого Коллер прежде никогда не встречал, внимательно разглядывал его конспект.

— Будет очень здорово, мистер Коллер, если вы как можно быстрее выбросите из головы весь этот бред о железо-марганцевых конкрециях. Добывать их примерно то же, что выращивать бананы на Луне.

Повисла пауза. Довольный произведенным эффектом, незнакомец строго сказал:

— Нам понадобилось время, чтобы изучить вас досконально. Проверка завершена. Вы наняты Центральным разведывательным управлением США.

Коллера охватило внутренне смятение: «О нет, только не это! Я не хочу больше работать на правительство. Четыре года этой работы разрушили мой брак. А теперь я вообще все потеряю…» Но он не сказал ничего относительно своих личных проблем. Выдержав новую многозначительную паузу, незнакомец продолжил:

— Я должен сообщить вам еще кое-что… Вы можете быть шокированы, можете быть встревожены, но вы уже участвуете в операции с целью украсть русскую субмарину.

И тогда Коллер подумал: «Я слышал о многих секретных вещах, но эта совершенно невероятна. Я хочу узнать о ней как можно больше!»

МАШИНИСТ «АКУСТИЧЕСКОЙ ТЕНИ»

13 августа 1968 г.

борт паротурбохода «Советский Союз»

Охотское море

3. 40 (время камчатское)

Старик Кадлубович, второй механик, очки на нос водрузил, заполняет машинный журнал — все! Шабаш ночной вахте. Мне, как самому молодому, неблизкий путь на корму с обрезом. Не с тем, из которого стреляют. С вонючим ведром промасленной ветоши. Еще в помине нет всяких там конвенций о защите моря от загрязнения… валим прямо в кильватерную струю. Мы возвращаемся во Владивосток из «Питера» — так дальневосточники всегда называли Петропавловск-Камчатский.

Пароход наш трофейный. По корпусу крупповская сталь частыми заклепками, величиной в кулак, схвачена намертво. В пассажирских помещениях благородное сияние дорогого красного дерева «кайо» и надраенной латуни. В пятикомнатном правительственном люксе, говорят, вояжировал сам фюрер — на одноименном лайнере. Только это вранье для дремучих камчадалов и неоморяченных салаг. «Адольф Гитлер» на Черном море ходит, он теперь называется «Россия». А наш «Союз» — трофейный германский лайнер «Ганза». Красавца подняли с балтийского дна, и в Варнемюнде гэдээровские немцы из двух труб ему оставили одну и малость укоротили корму. И без того громадина длиною четверть километра. Новичков первые дни водят в столовую за ручку, чтобы не заблудились.