Украденная дочь - [49]

«Роковая женщина» вернулась слегка вспотевшая и закурила сигарету, держа ее дрожащими руками. На ней была кофточка без рукавов с небольшим вырезом. Никаких синяков на ее руках и плечах я не увидела. Она сделала затяжку и, отведя руку с сигаретой в сторону, выдохнула дым так, что получилось колечко. Потом, достав из кармана деньги, она присела на диван.

— Извини, я не сразу вспомнила, куда положила деньги.

Она расплатилась со мной купюрами по две тысячи песет. Я протянула ей соответствующую накладную.

— Теперь вам этого добра хватит надолго.

Она не услышала того, что я сказала, — видимо, думала о чем-то своем. Несколько секунд спустя она указала сигаретой на накладную.

— Зафиксируй время продажи. Так твои начальники будут знать, что ты не теряешь время попусту.

В том, что она мне посоветовала, не было никакого смысла, потому что в фирме, на которую я работала, имело значение лишь общее количество проданных товаров, но отнюдь не время, за которое эти товары были проданы — за десять минут или за десять часов. Поэтому я поначалу даже не пошевелилась, чтобы что-то там записывать. Но потом я увидела, что «роковая женщина» с напряженным выражением лица смотрит то на накладную, то на меня. Я написала на накладной: «Время продажи: 12.00». «Роковая женщина» с облегчением вздохнула. Я дала ей копию накладной, она сложила ее вдвое и сунула в карман. Я обратила внимание на то, что она положила ее именно в карман, а не в ящик какого-нибудь шкафа.

— Я сейчас поеду в центр города, — сказала она. — У тебя ведь нет машины, правда? Хочешь, я тебя подвезу? Могу отвезти тебя туда, куда скажешь. Мне нравится водить автомобиль.

Я невольно подумала, что «роковая женщина» ведет себя сегодня как-то странно. Очень странно. У меня возникло опасение, что я могу ввязаться во что-то нехорошее, однако я собиралась поехать в школу «Эсфера», добираться до которой на общественном транспорте с моими тяжелыми чемоданчиками пришлось бы не менее часа, а потому, если бы «роковая женщина» подвезла меня туда, это было бы очень даже кстати.

Я сказала ей адрес.

— Мне нужно в этой школе кое с кем встретиться.

Когда мы сели в автомобиль — «мерседес» с обивкой из бежевой кожи, — «роковая женщина» швырнула жакет, который перед этим достала из стоявшего в прихожей причудливого шкафа, на заднее сиденье и включила музыку. Я еще никогда не видела ее такой спокойной. Ее руки, небрежно лежащие на руле, уже не дрожали и, обнаженные до плеч, выглядели довольно крепкими. Кожа на них была блестящая: она наверняка намазалась кремом, содержащим жемчужный порошок. Этот крем был таким дорогим, что его обычно использовали только для брачной ночи.

— Ты не должна таскать такие тяжести, — сказала она, — а то надорвешь себе спину.

— Мне осталось таскать их не так уж и долго, — ответила я. — Через три месяца мне исполнится восемнадцать, и я смогу водить машину.

— Ты просто прелесть! А у меня никогда не было детей. Были только мужчины.

Мама говорила мне, что клиенты обычно любят о чем-нибудь поразглагольствовать и что их нужно стараться слушать по возможности молча, даже если и самой очень хочется что-нибудь сказать.

— У тебя есть жених? — спросила меня «роковая женщина».

— Да, есть парень. Не знаю, кто он для меня, потому что я встречалась с ним только один раз.

— Сейчас молодые люди знают, как надо жить. В мои времена любовь была обманом.

Я пристально посмотрела на собеседницу. На ее лице не было морщин: благодаря мазям, которые она покупала у мамы и у меня, ее кожа была мягкой и шелковистой.

— Вы никогда не влюблялись? — спросила я, нарушая правила, которых должна придерживаться хорошая продавщица.

— Я всегда была рабой любви. А вот теперь… — она увеличила громкость музыки, — теперь я чувствую себя свободной. Все закончилось.

Меня начали пугать ее манера говорить, ее спокойствие, ее благодушное настроение. Она уже была совсем не похожа на женщину, которую я привыкла видеть в шелковом халате.

— Вы замужем?

— Нет, красавица. Я всю жизнь была грешницей.

Я обрадовалась, увидев, что мы уже подъехали к нужной мне школе. Наш разговор, слава богу, закончился. Интересно, что могло произойти сегодня в комнатах на втором этаже ее дома?

Она сказала, что может меня подождать. У нее была назначена встреча на половину третьего, и до этого времени делать ей абсолютно нечего.

— Пока я тебя жду, мне не придется тратить деньги, — сказала она.

Мне подумалось, как это все-таки замечательно, что я сейчас не обременена чемоданами и могу осмотреть школу при дневном свете. Она показалась мне больше и новее. На баскетбольной площадке поблескивало выкрашенное в красный цвет бетонное покрытие. Я пересекла школьный двор, направляясь к главному зданию. Почти все школьники сидели по своим классам, лишь некоторые из них с отрешенным видом слонялись по двору. Мне вспомнилась моя школа. По-видимому, школьная жизнь Лауры не очень-то отличалась от моей. Независимо от того, в какой семье она бы жила, в нашей или какой-то другой, ее жизнь была бы одинаковой. Ходить в школу, есть, спать, разговаривать с родителями, обманывать их, когда это действительно необходимо, любить их, мечтать — вот такая у нее в любом случае была бы жизнь, которая иногда кажется скучной, а иногда — интересной. Однако для мамы тут все было далеко не одинаково. Да и для отца тоже, хотя ему и хотелось бы перевернуть эту страницу жизни и забыть о ней.