Укол рапиры - [38]

Шура не успел подумать: преследователь ринулся вперед, на Шуру, размахнулся, ударил по лицу — и сразу же пересек улицу и побежал обратно. Кажется, перед этим пробормотал что-то вроде: «Не будешь в следующий раз…» Шура, конечно, не был уверен, что услыхал именно эти слова. Он тоже побежал, только в другую сторону, но вскоре остановился, поглядел назад. Нападавший был еще виден. Уже, наверно, поравнялся с угловым магазином. Шура потрогал скулу.

Удар был кулаком, скула болела, но не сильно. Шура даже подумал, когда немного пришел в себя, что бил этот тип как-то неумело. Да и почему всего один раз? И отчего сразу убежал?.. Было, конечно, лестно предположить, что грабитель просто испугался, когда понял по Шуриному решительному виду и могучему телосложению, с кем имеет дело. Но настолько Шура себя не обманывал: не было ни такого вида, ни тем более телосложения. А были испуг и удивление. И второго, возможно, даже больше, чем первого. Да и не грабитель он вовсе.

Противник уже скрылся на безлюдной улице, а Шура все стоял, поглаживая скулу. Неясная мысль зародилась в слегка гудевшей голове. Ему вдруг стало казаться, что человека этого он знает… видел даже довольно часто… Только нет, не может быть! Чепуха какая. И все-таки… под низко надвинутой лыжной шапчонкой с козырьком скрывались знакомые черты.

Глава II МАСКА СБРОШЕНА

Звонить ребятам было поздно, Шура приберег рассказ о происшествии и о своих подозрениях для следующего дня. А сейчас есть о чем подумать и без этого… Поцелуй… Он старался вспомнить Нинино лицо, каким оно было, когда поцеловались, но не мог… В общем, чего особенного — сейчас почти все чуть не с пятого класса за ручку да в обнимку ходят… Но особенное было… Приятно признаться в этом самому себе. Да, было… Этот поцелуй… Даже два… А она-то… не то, что он. Умеет целоваться. У них это всегда лучше получается. Наверное, еще на куклах натренировались… Интересно, что она сказала после второго поцелуя? Или ничего?.. Он не помнил. Зато отчетливо помнил слова: «Ой, я что-то хотела…» Эти слова звучали у него в ушах, пока он не уснул.

До уроков Шура, естественно, не смог поведать друзьям: в то утро, как, впрочем, почти во все остальные, он ворвался в класс одновременно с учителем. Во время урока тоже ничего из рассказа не получилось, ибо соседями Шуры были ни Женька, ни Витька, ни Андрей — им строго-настрого запретили сидеть рядом, а сидел он с Котькой Астаховым, огромным, добродушным малым, сила которого, если Шурины подозрения оправдаются, могла еще пригодиться.

Что Шура сумел все-таки сделать в течение урока (не считая того, что все время старался не смотреть на Нину и не краснеть), так это написать и передать три записки одинакового содержания — Вите, Женьке и Андрею. В каждой лаконично сообщалось: «Внимание! На переменке расскажу интересное. Не разбегайтесь. Ш.».

Записки достигли пунктов назначения, и оттуда Шура получил три удивленно-заинтересованных взгляда и три кивка головы.

— Понимаете, — торопясь говорил Шура, когда они стояли возле деревянного ящика с фикусом в конце коридора, — он как налетит, я сообразить ничего не успел… Любой бы на моем месте… А потом сразу повернулся — и бежать… Быстрее лани…

— Гарун бежал быстрее лани, — сказал Витя Белкин. — Быстрей, чем ты бежишь с собраний…

Говорил он всегда медленно, будто с трудом соображая, но остроумия ему было не занимать. Так все считали.

— Кто бежал быстрее лари? — переспросил Андрей.

— Кто, кто?! — крикнул Шура. Ему было сейчас совсем не до юмора, и, кроме того, он спешил закончить свой рассказ до звонка. — Не я, конечно. Я так и остался стоять с разинутым ртом…

— И с подбитым «скулом», — добавил Витя, но Андрей попросил, чтобы тот больше не возникал, потому как вопрос серьезный, а Женя Ухватов скривился в улыбке — она всегда была у него немного кривая — и спросил, как это так получилось, что он потопал с Ниной в кино.

— Ну и потопал, — сказал Шура. Помолчал, взвешивая, не слишком ли заденет репутацию Нины, и добавил: — Она первая пригласила.

— Ого, — сказал Андрей. — Четко. Вопросов нет.

— Ладно вам, — сказал Шура. — Сейчас звонок будет. Вы слушаете или нет?

— Мы — все уши, как говорят англичане, — сказал Витя. Он брал уроки языка у своего дяди, синхронного переводчика с английского.

— Так вот, когда он побежал… — продолжал Шура и зорко поглядел на лица друзей: но ни тени усмешки там не обнаружил. — Когда он побежал, — повторил Шура окрепшим голосом, — я сначала ничего не понял: кто, что, зачем?! А потом иду спокойно домой, а перед глазами всплывает лицо этого самого… Все ясней, ясней… Знаете, как если фотографию проявляешь. Или на пленке «Поляроида». Кто видел?.. Сначала волосы, потом лоб, потом правая бровь…

— Потом левая, — подсказал Витя.

— Хватит, не томи, — сказал Андрей.

— В общем, я не был до конца уверен, — продолжал Шура, — ведь шапка у него прямо на носу была… вот до сих пор… Но когда дошел до своего подъезда и стал уже набирать код… я понял…

— «Код в сапогах», — сострил Витя, но Шура отмахнулся, понизил голос почти до шепота: — Это был Сенька Познанский. Из «вэ».