Уклоны, загибы и задвиги в русском движении - [197]
Но самое милое — профессиональные антропологи и этнологи вдруг пытаются говорить языком политики и, что ещё хуже, юриспруденции, будучи ужасающе неподготовленными, но, видимо, старательно отрабатывая задание. И демонстрируя при этом абсолютное неумение читать политические тексты, тем более — глазами юриста (в отличие от меня, два последних десятилетия упражнявшегося именно в этом).
Вот, например, Аксянова отнесла «Расу и этнос» к работам «с ксенофобским настроем (антиафриканским и антисемитским)» (48). Что это, как не политический донос, да к тому же и ложный: мы ведь о евреях пишем только походя, ничем не задевая, они не являются объектом нашего анализа, не входят ни в тему, ни в круг интересов. Но мадам жмет на испытанный спусковой крючок: авось выстрелит, ведь это дежурное, даже кодовое обвинение.
Или вот, она же: «Расологические конструкции Авдеева, Севастьянова… характеризуют их как носителей расистского (экстремистско-националистического [вот какой квазиправовой неологизм изобрела биологиня! — А. С.]) мировоззрения» (94).
Бутовская: «Свои теоретические рассуждения авторы книги завершают обращением к читателю, представляющим собой прямое оскорбление большей части населения нашей планеты» (18). Однако никаким примером это обвинение не подтверждено. Наше выражение «мы поняли со всей очевидностью, что расы совершенно не равны между собой», как ясно любому, никаких оскорблений не содержит. Во-первых, природа не терпит равенства даже между отдельными людьми, во-вторых, неравенство рас есть медицинский факт, а на факты не обижаются, в-третьих, мало ли что мы поняли…
«Можно ли пропагандировать подобные взгляды в современном полиэтническом государстве, каким и является наша страна? — спрашивает Бутовская, привыкшая, что в нашей стране все люди думают одно, а говорят другое; и вопрошает далее: — Возможны ли процветание и экономический прогресс в обществе, где существуеют сегрегация и расовое неравенство?» На второй вопрос, весьма наивный, дает ответ история США, которые, будучи именно таким обществом, оказались главным победителем во Второй мировой войне и выросли в главную сверхдержаву (всерьез борьба с расовым неравенством началась там лишь в 1960-е гг.). Что же касается первого, тоже, конечно, донос в чистом виде. Как будто этническая рознь и вражда, ярким пламенем полыхающая по всей России нуждается ещё в разжигании… Послушать Брода и его добровольно-принудительных сообщниц, так о межэтнических разногласиях и конфликтах вообще писать нельзя, чтобы не разжигать, надо, видимо, просто закрыть на них глаза, молчать, делая вид, что все в порядке, все хорошо. Не замечать, например, вопиющей русофобии, процветающей по обе стороны границ России, особливо в национально-территориальных образованиях, ни в коем случае не писать о расовых конфликтах по всей Европе. Как бы чего не вышло, как бы не задеть нежных чувств негров, арабов, турок, чеченцев и т. п., или, не дай бог, евреев. Достойная учёных позиция, нечего сказать! Правда и объективность правят бал… где-то в другом месте.
Перед нами печальная повесть о том, как почтенные учёные дамы, то ли опасаясь за свою карьеру, то ли прельщенные особыми гонорарами, то ли защищая честь вельможного мундира г. Тишкова, заделались политическими доносчицами, пособницами профессиональных инквизиторов и охотников на ведьм. При этом страх или алчность настолько ослепили их, что они как будто разучились читать, понимать русскую речь.
Вот, например, Артемова почему-то посчитала, будто бы мы «без труда определили, что и монголоиды куда менее красивы и умны, чем европеоиды» (45). Меня, присяжного обожателя и собирателя искусства и литературы Дальнего Востока, чуть столбняк не хватил при прочтении этих строк. Где мадам такое вычитала? Есть ли более бесстыжее вранье?
«Авторы последовательно развивают мысль о пользе расовых предрассудков, обвиняет нас Аксянова. — Авторы… сознательно провоцируют население на разжигание расовых предрассудков» (63, 69). Какая чушь и ложь! Мы всего лишь разоблачаем вред предрассудков антирасовых, ибо мы против любых предрассудков вообще.
Она же: «Книги… Авдеева и Севастьянова… подрывают нашу национальную (государственную) безопасность в сфере межнациональных отношений, так как навязывают интолерантное отношение к мигрантам как брачным партнерам, пропагандируют этноцентристские убеждения» (73). Бедный академик Бромлей, бывший шеф Аксяновой, в гробу, надо думать, изворочался: кого воспитал! Кого пригрел! Ученички-предатели…
«Подстрекательский ксенофобский характер этих псевдонаучных изданий, — продолжает обличать Аксянова, — должен не только получить отпор научной общественности. Он должен заинтересовать правоохранительные органы — за разжигание в нашей стране межнациональной и межрасовой нетерпимости, за пропаганду отвергнутой мировым сообществом в середине прошлого века теории о “высших”/”низших” расах, об эволюционной неполноценности современных народов мира и вреде межрасового смешения» (79–80).
Да, не поскупились на жёсткие слова и выражения сотрудницы ИЭА в своем праведном гневе против нашей «книжонки»! Одного только не заметили: спорить бы им надо было не с нами. Ведь мы — не учёные антропологи или генетики, и никогда себя за таковых не выдавали. Мы ничего не смеем утверждать сами от себя. Мы лишь изучили массу литературы (сама Аксянова признает «изрядную осведомленность авторов книги “Раса и этнос” в литературе XIX — начала ХХ века и работах профессиональных антропологов» — 96) и добросовестно транслируем знания, почерпнутые в подлинных научных работах. А также делимся с публикой теми выводами и мнениями, которые пришли нам в голову по мере знакомства с материалом. В полном соответствии с Всеобщей декларацией прав человека и гражданина. Кто может это запретить? На каких основаниях? Таких нет. Мы работаем в научно-популярном жанре, преподнося и разъясняя широкой публике то, чего она не читала, а мы прочли. Возможно, вам что-то показалось не так — но зачем же ругаться, бросаться угрозами? Юпитер, ты сердишься — значит ты неправ! Спорьте, переубеждайте нас. Только спорьте не с нами — а с вашими же великими предшественниками, у которых мы берем факты и идеи: с Машковым, Анучиным, Алексеевым, Монгайтом, Бромлеем и другими. С Дарвиным, наконец.
Настоящая работа носит сугубо дискуссионный характер. Автор ставит своей единственной целью не преподать какие-либо готовые рецепты, а лишь стимулировать общественное обсуждение актуальных проблем. Свободно выражая собственное мнение, автор осуществляет тем самым свое конституционное право. Цель публикации — инициировать общественную дискуссию по важной и непростой проблеме взаимоотношений этносов и рас на территории России, а также о судьбе страны.
В основу данного совместного труда положена книга В. Б. Авдеева «Расология». Она уже прошла, благодаря доносу А. С. Брода из Московского бюро по правам человека, всестороннюю и длительную проверку в Мосгорпрокуратуре. Доктор исторических наук В. Д. Соловей так охарактеризовал книгу Авдеева: «Невозможно объяснить ее успех лишь живостью изложения и легкостью пера не обделенного литературным дарованием автора. Когда речь идет о трудах научных — а книга Владимира Авдеева небезосновательно претендует на этот статус, — то успешным их способно сделать лишь „сцепление“ содержания с общественной потребностью: Впрочем, Авдеев в любом случае вписал бы свое имя в историю отечественной антропологии созданием подлинного компендиума расовой мысли: Авдеев не только написал обширный историографический очерк развития расовой теории, он собрал, систематизировал, классифицировал и обобщил колоссальную информацию о расовых различиях между людьми.
Сенсационная книга ведущего идеолога Русского Национального Возрождения. Беспощадная критика не только «либеральных» ревизионистов, пытающихся переписать нашу историю начерно и осквернить Великую Победу, но и современных власовцев, которые до сих пор поклоняются бесноватому фюреру. Решительная отповедь клеветникам, поднявшим руку на главную национальную святыню, чтобы лишить нас остатков национальной гордости и того немногого, что еще объединяет нас в великий народ.
XX век вошел во всемирную историю как одно из наиболее трагических столетий. С конца 1940-х годов и до наших дней главными претендентами на роль «черных магов», преступников века, вызвавших самые страшные катаклизмы, обычно назначаются одни и те же лица: Вильгельм Второй, Ленин, Троцкий, Гитлер, Сталин, Мао Цзэдун, Пол Пот. При этом из внимания выпадает сэр Уинстон Черчилль, несменяемая звезда британской, да и мировой политики.Именно Черчилль был активным действующим лицом и влиятельной силой в роковой Гражданской войне в России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга — итог многолетних исследований, предпринятых автором в области русской мифологии. Работа выполнена на стыке различных дисциплин: фольклористики, литературоведения, лингвистики, этнографии, искусствознания, истории, с привлечением мифологических аспектов народной ботаники, медицины, географии. Обнаруживая типологические параллели, автор широко привлекает мифологемы, сформировавшиеся в традициях других народов мира. Посредством комплексного анализа раскрываются истоки и полисемантизм образов, выявленных в быличках, бывальщинах, легендах, поверьях, в произведениях других жанров и разновидностей фольклора, не только вербального, но и изобразительного.
На знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа упокоились священники и царедворцы, бывшие министры и красавицы-балерины, великие князья и террористы, художники и белые генералы, прославленные герои войн и агенты ГПУ, фрейлины двора и портнихи, звезды кино и режиссеры театра, бывшие закадычные друзья и смертельные враги… Одни из них встретили приход XX века в расцвете своей русской славы, другие тогда еще не родились на свет. Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Матильда Кшесинская, Шереметевы и Юсуповы, генерал Кутепов, отец Сергий Булгаков, Алексей Ремизов, Тэффи, Борис Зайцев, Серж Лифарь, Зинаида Серебрякова, Александр Галич, Андрей Тарковский, Владимир Максимов, Зинаида Шаховская, Рудольф Нуриев… Судьба свела их вместе под березами этого островка ушедшей России во Франции, на погосте минувшего века.
Данная книга является первым комплексным научным исследованием в области карельской мифологии. На основе мифологических рассказов и верований, а так же заговоров, эпических песен, паремий и других фольклорных жанров, комплексно представлена картина архаичного мировосприятия карелов. Рассматриваются образы Кегри, Сюндю и Крещенской бабы, персонажей, связанных с календарной обрядностью. Анализируется мифологическая проза о духах-хозяевах двух природных стихий – леса и воды и некоторые обряды, связанные с ними.
Эта книга – воспоминания знаменитого французского дизайнера Эльзы Скиапарелли. Имя ее прозвучало на весь мир, ознаменовав целую эпоху в моде. Полная приключений жизнь Скиап, как она себя называла, вплетается в историю высокой моды, в ее творчестве соединились классицизм, эксцентричность и остроумие. Каждая ее коллекция производила сенсацию, для нее не существовало ничего невозможного. Она первая создала бутик и заложила основы того, что в будущем будет именоваться prèt-á-porter. Эта книга – такое же творение Эльзы, как и ее модели, – отмечена знаком «Скиап», как все, что она делала.
Наркотики. «Искусственный рай»? Так говорил о наркотиках Де Куинси, так считали Бодлер, Верлен, Эдгар По… Идеальное средство «расширения сознания»? На этом стояли Карлос Кастанеда, Тимоти Лири, культура битников и хиппи… Кайф «продвинутых» людей? Так полагали рок-музыканты – от Сида Вишеса до Курта Кобейна… Практически все они умерли именно от наркотиков – или «под наркотиками».Перед вами – книга о наркотиках. Об истории их употребления. О том, как именно они изменяют организм человека. Об их многочисленных разновидностях – от самых «легких» до самых «тяжелых».
Выдающийся деятель советского театра Б. А. Покровский рассказывает на страницах книги об особенностях профессии режиссера в оперном театре, об известных мастерах оперной сцены. Автор делится раздумьями о развитии искусства музыкального театра, о принципах новаторства на оперной сцене, о самой природе творчества в оперном театре.