Уклоны, загибы и задвиги в русском движении - [132]
Но главное даже не в этом. Суд по любви в принципе несовместим с судом по справедливости, ибо любовь есть высшая несправедливость: это бесконечное и немотивированное предпочтение любимого — всем остальным. Незабываем блестящий афоризм правителя Испании генерала Франко: «Для своих — всё; для остальных — закон».
Кто же свой, а кто чужой в нашем обществе для высокопоставленного оратора? Или все подряд свои? Неправда, так не бывает. Да и на дух не нужен нам еще один отчим, для которого все детишки в доме одинаково не свои и не чужие. Нам нужен отец; русские устали от сиротства, от горькой безотцовщины. Настолько устали, что уже и грузина Сталина, передушившего русско-советскую элиту, готовы в отцы к себе записать.
Что мы скажем на это?
Определись, кто, в конце концов, тебе свой, президент! Ведь если мы, русские, для тебя — не свои, значит и ты нам — чужой, но тогда ни о какой консолидации не может быть и речи. И крепко знай и помни следующее.
Нам не нужна антирусская «национальная справедливость» а-ля немецкая династия российских императоров Романовых, тем более нам не нужна антирусская «справедливость» а-ля еврейские большевики-интернационалисты, и даже а-ля «отец всех советских народов» грузин Сталин или а-ля заложник и марионетка космополитов Ельцин.
Нам нужна справедливость Русского национального государства, где все будет для русских и ничего против русских. Любишь русских — докажи делом. Не любишь — так и будем знать. Но не жди и от нас тогда опоры и поддержки.
О честных судах. В последние годы мы, русские националисты, часто сталкиваемся с возмутительным судебным произволом, направляемым с самых больших высот российской власти: из ФСБ, Генпрокуратуры и Администрации президента. Произвол столь же беззаконный, сколь и непробиваемый: заказные политические процессы с предрешенным исходом идут один за другим, поражая своим цинизмом и жестокостью. Настоящий беспредел.
Кремль развязал форменную войну с русским движением. Методика самая подлая и провокационная: одной рукой русских изгоняют из легального политического пространства и загоняют в подполье, а другой рукой беспощадно уничтожется всякого рода партизанщина. Каков итог? В стране, как в 1920-е годы, множится число самых настоящих политзаключенных, узников совести, единственное преступление которых в том, что они жили и действовали в силу своих политических, моральных, а порой и религиозных убеждений. По суду закрываются, караются СМИ и издательства, слишком поверившие в свободу мысли, слова и печати. Все это делается через прокуратуру и судей, которых, вопреки Конституции, не избирал народ, а назначала власть. Ей, а не закону служат судьи России в своем абсолютном большинстве. Демонстрируя при этом, как я сам не раз убеждался, удивительную беспринципность и некомпетентность.
Наряду с превращением в орудие политического беспредела, суды, как метко заметил один журналист, превратились в бизнес-корпорации, ловко, непрерывно и в максимальном размере выкачивающие деньги из тяжущихся. Взяточничество в судах достигло гомерических размеров. Дошло до того, что появилась новая профессия: судебный брокер, то есть человек, который берет на себя переговоры с судьями о вознаграждении за то или иное решение, избавляя от этой щепетильной задачи клиентов и адвокатов, выводя их (небесплатно) из зоны риска.
На этом фоне заклинания о том, какими правосудными, компетентными и порядочными должны быть суды, звучат довольно лицемерно.
Что мы скажем на это?
Что делать? Как заставить судей быть независимыми и неподкупными одновременно? Как исправить обвинительный уклон? Вот в чем вопрос. Снять госконтроль — будут еще пуще брать взятки, неправедно решать дела. Усугубить госконтроль — восторжествует телефонное право, административный произвол, а заказные процессы, от которых уже и так тошнит, станут повсеместной нормой.
Есть, на мой взгляд, три ключика к проблеме. Прежде всего, надо вернуться к исполнению своей Конституции и провести весь судейский корпус через народные выборы и регулярные перевыборы в дальнейшем. Назначенным властями судьям не место в судах. Судья, чьи приговоры высшая инстанция отменяла более двух раз, автоматически должен исключаться из судейского сословия за профнепригодностью, с запрещением возвращаться в него. Политические процессы (по ст. 282, 282’ УК РФ, по закону «О противодействии экстремизму», буде таковые не отменят вовсе) должны перейти под контроль суда присяжных.
О свободе. Говорить всерьез о свободе предпринимательства и слова в современной России — значит профанировать тему.
О свободе слова я уже все высказал в не утратившей актуальности статье «Новая инквизиция» («Наш современник» № 3 за 2008). На ТВ жесточайшая цензура, печатные СМИ трепещут и переходят на старый добрый эзопов язык, издательства избегают острых книг, типографии, под прямым нажимом ФСБ, отказываются печатать «сомнительные» книги (дожили, ё-моё:
