Уклоны, загибы и задвиги в русском движении - [10]

А теперь сравним нарисованную картинку с действительностью. По Хомякову, Северную Америку и Тасманию (а не Австралию, ибо тасманийцы, как ни странно, жили именно в Тасмании) завоёвывала чуть ли не казачья вольница или какая-то смесь пиратов с викингами и вольными лучниками Робин Гуда. Освободившийся от госнадзора, «отвязавшийся» средний класс.

Как бы не так! Это было именно государственное предприятие. Государство называлось Англия, завоевание производилось английской армией (как и Ирландии, и Индии[7], и Австралии, и Новой Зеландии, и Южной Африки, и Китая, и Танганьики, и Фолклендских островов, и — неудачно — Афганистана, Азербайджана и т. д.), суда, на которых эта армия направлялась завоёвывать новые земли для британской короны, принадлежали той самой короне. И все основные битвы с североамериканскими индейцами (как и с ирландцами, и с бурами, и с китайцами, и с нигерийцами, и с пуштунами и др.), всю основную чёрную работу жаркой геноцидной страды довелось вести именно английским, а затем и соединённо-штатовским регулярным, то есть государственным войскам (добровольцы-поселенцы, двигавшиеся за, а не перед армией, лишь подрабатывали на «зачистке»). Знаменитый слоган «хороший индеец — мёртвый индеец» был провозглашён не пиратом и не ковбоем, а служивым генералом Шериданом. А вот не менее славная цитата из речей другого генерала, комиссара по индейским делам Уокера: «Когда имеешь дело с дикарями, так же, как и с дикими зверями, вопрос о национальной чести не возникает». Даже финальный эпизод этой войны, которую вело англо-саксонское государство (вначале одно, затем другое, отпочковавшееся от него) против безгосударственного (!) индейского народа — расстрел в долине Ундед-Ни в 1890 г. 98 мужчин и около 200 женщин и детей — был произведён солдатами, а никакими не первопроходцами. (Первопроходцы, вроде фенимор-куперовского Зверобоя, предпочитали с индейцами дружить.) И насильственное переселение индейцев на запад производила тоже государственная машина: автохтонов загоняли в концлагеря, их селения сжигали, а самих гнали под конвоем через весь континент на новое место жительства, а потом и в резервации. В результате из народа, насчитывавшего до прихода европейцев, по разным оценкам, от 1 до 8 млн человек, осталось на сегодня 400 тысяч, занимающих 2 % принадлежавшей им некогда земли. Из 600 племён уцелели малочисленные представители не более 200 таковых, две трети племён исчезло навсегда[8].

Что могли противопоставить регулярной армии индейцы, которые в массе как раз и представляются мне «средним классом а-ля Хомяков»? В своей книге «Этнос и нация» (М., Книжный мир, 2007) я пишу об этом так: «В принципиальной догосударственности племени кроется секрет его относительной слабости. Хороший пример — индейские племена, которые пытались, но не смогли эффективно противостоять экспансии европейцев… Конфедерация племён североамериканских индейцев, дакотов и ирокезов ("Лига ирокезов"), оказалась организационно беспомощна в деле противодействия вторжению. Ведь в первобытном обществе, не знающем классового расслоения, все равны и нет начальников, хоть и есть вожди[9]. У конфедерации было аж… 50 сахемов, равных по положению и почёту. Ясно, что они никогда не могли договориться, не могли принять обязательного для всех решения. Поэтому впоследствии были избраны ещё два высших военных вождя с равной властью и полномочиями (ср. сенат и консулы в Риме). Но и эта реформа уже не смогла ничего изменить. Более структурированный и дисциплинированный, имеющий начальников противник одержал закономерную победу».

Точно таким же образом особое сугубо централизованное парагосударство — Тевтонский орден — завоевало Восточную Пруссию, которую защищал догосударственный союз племён — пруссы. И подобных примеров можно ещё привести не один.

Единственный вывод, который честный исследователь может вынести из этой поучительной истории, состоит в том, что организованная, технически оснащённая и дисциплинированная сила, за которой стоит вся мощь современного государства, бесконечно превосходит даже во много раз более многочисленного противника, стоящего на догосударственной или безгосударственной ступени развития. Она просто не оставляет ему никакого шанса, стирает с лица земли. Запомним этот важный вывод.

И напротив, совершенно обратную картину даёт история завоевания русскими Сибири и Дальнего Востока, производившегося самостийными казачьими и первопроходческими «квантами», которым государство просто не мешало, а если и помогало, то нерегулярно и мало. Как известно, никаких целенаправленных и радикальных этнических чисток при этом не происходило, хотя войны, упорные, с аборигенами велись. Но умышленным и деловитым геноцидом аборигенов русская колонизация не сопровождалась, что признают и злейшие враги русских во всём мире. Как только местные жители признавали власть царя и соглашались платить ясак, военные действия против них прекращались. Поэтому абсолютное большинство племён, населявших колонизируемые земли, остались в России живы, в отличие от Америки или Тасмании.