Уинтер-Энд - [34]

В конечном счете полицейские решили, что водитель седана собирался врезаться на нем в витрину какого-то магазина, чтобы ограбить его, и постарался оградить себя от увечий. Трагическая случайность — на нас налетела машина, за рулем которой сидел человек, намеревавшийся совершить совсем другое преступление. Тогда я эту теорию принял.

И с того времени все, что случилось со мной потом, стало неизбежным. В тот день моя жизнь агента ФБР, по сути дела, закончилась, даже притом что прошло еще шесть месяцев, прежде чем нервный срыв завершил ее окончательно.

— Ну и что ты думаешь? — спрашивает, откинувшись в кресле, Дейл, когда я, закурив, усаживаюсь напротив его рабочего стола, довольный тем, что покинул тюрьму.

Я несколько секунд молчу, наполняя рот табачным дымом, а затем отвечаю:

— Думаю, что у Николаса имелись очень серьезные причины для неприязни и к Гарнеру, и к Ламонд. По его словам, они «злоупотребляли своим положением», он также сказал о людях, укравших у него жизнь. Обе жертвы работали в детском доме, а Ник, несомненно, знаком с ним не понаслышке.

— Бывший воспитанник, затаивший обиду?

— Это сходится со всем, что нам известно, — пожимая плечами, говорю я.

— И ты считаешь, что именно он совершил поджог и убил Гарнера?

— Да, я бы так и сказал. Это произошло шесть лет назад, когда ему было лет где-то от двадцати до двадцати четырех.

— То есть он был достаточно молод, чтобы жить в детском доме в то время, когда там работала Анджела, — замечает Дейл кивая. — В таком случае остается только узнать, кто и зачем откапывал Гарнера. В отчете криминалистов о частичном отпечатке ноги, который мы обнаружили в овраге, говорится, что это мужской полуботинок десятого размера, не очень изношенный, возможно, «Хаш Паппис». У парня, обнаружившего труп, обувь другая, так что нам, похоже, придется искать землекопа.

— Все это хорошо, но мы так и не знаем, почему он туда полез. Николас, пока сидел в тюрьме, получал или отправлял какие-нибудь письма?

— Нет. Он даже по телефону никому не звонил. Ты думаешь, у него есть кто-то за пределами тюрьмы?

— Возможно. — Я протягиваю руку к столу, беру список сотрудников Гарнера и говорю: — Я побеседую с Валленсом и этим Эрлом Бейкером, может быть, они что-то знают. Тебе удалось найти кого-нибудь из работников детского дома?

— Пока нет. Чарли все еще занимается этим.

Я кладу в карман список и фотографию Николаса, встаю.

— Как закончу, позвоню тебе.

— Конечно. И еще, Алекс, — говорит Дейл, когда я уже стою у двери, — не позволяй Нику доставать тебя. Не стоит он того, чтобы тратить на него нервы.

Я киваю и захлопываю за собой дверь его кабинета.

Бурная погода обернулась дождем, порывы его налетают с запада, пока я еду на север, к городку Касл-Хилл, в котором живет Эрл Бейкер. Струи воды бьют в ветровое стекло, заставляя «дворники» усердно трудиться.

Я бегу к дому номер 12 по Палвер-стрит со всех ног, даже не удосужившись разглядеть как следует это безликое здание, очертания которого вырисовываются в мокрой мути. Когда Бейкер открывает дверь, меня, стоящего под козырьком крыльца, уже бьет крупная дрожь.

— Чем могу быть полезен? — спрашивает он громко, стараясь перекричать шум бьющих по навесу струй. Бейкер — плотной комплекции мужчина лет пятидесяти с чем-то.

Я показываю полицейский значок.

— Управление шерифа. Я хотел бы переговорить с вами. — Я оглядываюсь назад. — И лучше бы в доме.

— Так в чем дело? — спрашивает Бейкер, как только я попадаю в относительный уют его дома.

— Дело касается Генри Гарнера, — отвечаю я. — Не знаю, слышали ли вы об этом, но сегодня утром были обнаружены его останки.

— Я слышал по радио, что нашли чье-то тело.

— Ну вот, и у меня есть к вам пара вопросов, если вы не возражаете.

— Не возражаю, конечно.

Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, в двери гостиной, справа от меня, появляется женщина.

— Кто это, Эрл?

— Помощник шерифа Алекс Рурк, мэм, — отвечаю я.

Эрл поворачивается к женщине — она примерно одного с ним возраста, но сложена поизящнее, и с короткими, окрашенными в медный цвет волосами.

— Он по поводу смерти Генри, — говорит Эрл.

Женщина подходит к нам, Эрл снова поворачивается ко мне.

— Дебора Пирс, — представляется она, протягивая мне холодную вялую ладонь. Имя мне знакомо — эта женщина работала медсестрой в «Святом Валентине», когда он только-только открылся. — Он умер так давно. Что-то случилось?

— Нашли его тело, Деб. Выходит, он все-таки не погиб во время пожара.

— Вы оба хорошо знали Гарнера?

Эрл кивает:

— Да, и не один год.

— Он был таким милым человеком, — умильно воркует Дебора. — Когда мне сказали, что он погиб в огне, я не поверила.

— Вы ведь работали в детском доме. Были вы там во время пожара?

— Нет, я ушла оттуда лет за десять-двенадцать до этого.

Я поворачиваюсь к Эрлу:

— А вы, мистер Бейкер? Вы были там?

— Нет, я же не работал у Генри. Я занимался строительством. Построил кое-что и для «Святого Валентина».

— Вам известен человек, который мог питать к нему недобрые чувства?

Оба отрицательно качают головами, и я достаю из кармана медальон и фотографию Николаса.

— Вы можете сказать что-нибудь об этих людях? — спрашиваю я. — Знаете их?