Уильям и Кейт. Love story - [52]

Как сказал тот же советник: «Принц Уильям очень предан своему отцу. Его раздражают несправедливое отношение к принцу Уэльскому и постоянные попытки его высмеять; его также удручает тот факт, что благие начинания принца Чарльза, такие как благотворительный фонд его имени, не встречают всего того одобрения, какого заслуживают».

Такие знакомые и в какой-то мере уже надоевшие обвинения часто выдвигают в адрес прессы, но мне кажется, что они во многом необоснованны. Благотворительный фонд принца Чарльза много лет получал немало хвалебных отзывов, а благодаря усилиям таких внушительных фигур, как учтивейший сэр Том Шеббэр, сыгравший далеко не последнюю роль в успехе данного начинания, Чарльз заслужил и определенную долю уважения. Мне неприятна мысль о том, что постоянные жалобные упреки в адрес прессы из уст подпевал Кларенс-Хауса, явно отражающие неудовлетворенные амбиции их начальника, сказались и на настроении Уильяма. По существу, «кругооборот» этих королевских придворных длится два-три года; под конец цикла прежние получают свои медали и обновленные характеристики, а на их место приходит новая порция чиновников, приходящих в экстаз уже от самой мысли, что они работают на королевский двор. Взяв бразды правления в свои руки, они приступают к новому циклу жалоб, как будто это их собственное изобретение и как будто никто прежде них до этого не додумался!

Как сказал мне один, ныне уже уволенный, служащий дворца: «Принцу Уильяму было бы лучше самому читать газеты и самому составлять свое мнение, чем верить на слово отцу, который при любом случае прячет голову в песок, или его дворцовым служакам. Некоторые из них, включая самых старших сотрудников, боятся собственной тени и никогда бы не посмели сказать и слова наперекор принцу, опасаясь лишиться своей должности или всех тех преимуществ и бонусов, которые она подразумевает. Честно говоря, некоторые из них как раз и придают отрицательный смысл слову „лакей“. Из-за всего этого нытья Уильям решил приступить к этой стороне своих обязанностей как можно позднее, вопреки желанию королевы».

Но после окончания университета нежелание Уильяма становиться полноценным «деловым» членом королевского семейства становилось все очевиднее. Дожив до двадцати трех лет, он почти не принимал участия в том, что общественность считает обязанностями его семьи. Его отца, напротив, считали гораздо менее выдающимся студентом, но зато он рано стал настоящим ветераном «королевского дела». В девятнадцать лет он уже посещал с официальным визитом Австралию, а два года спустя, в 1969 году, в замке Карнарвон принял титул принца Уэльского.

Один королевский чиновник в то время мне объяснял это так: «Трудность для принца Уильяма состоит в том, что он хочет заниматься этим с опущенной головой. Он действительно разрывается на части. Он ощущает, что впереди у него достаточно взрослой жизни, чтобы привыкнуть к той роли, которой от него требуют. И если он не поставит планку ожиданий слишком рано и слишком высоко, то со временем сможет добиться неплохих результатов».

Принц Чарльз и его советники всегда защищали Уильяма. Его ситуация, как они утверждают, коренным образом отличается от ситуации его отца, который был наследником трона уже в детстве. Но мне все это кажется риторикой. Место Уильяма в престолонаследии начертано большими буквами как в будущем, так и в настоящем. В канун его выпускного вечера общественные опросы продолжали выдавать цифры, которые буквально повергали молодого принца в отчаяние. В который раз почти половина населения Великобритании утверждала, что предпочла бы видеть на троне Уильяма, а не Чарльза: это все равно что прямой призыв перестать валять дурака и наконец-то выйти из тени. К тому моменту даже принц Гарри дал больше интервью и чаще представал перед объективами камер. Еще до последнего экзамена никто не сомневался в том, что комментаторы вот-вот примутся задавать ему неизбежный вопрос: «И что дальше, Уильям?»

23 июня 2005 года Уильям получил степень на глазах отца, приемной матери и дедушки с бабушкой, а также нескольких сотен гордых родителей других студентов. Бросая нервные взгляды по сторонам и прикусывая губу, Уильям ожидал своей очереди вместе с остальными тридцатью студентами-географами в стороне от сцены Малого зала. На нем были традиционная черная мантия с вишневой подкладкой и белый галстук-бабочка. Когда декан гуманитарного факультета, профессор Кристофер Смит, громко произнес с кафедры имя «Уильям Уэльский», принц сделал шаг вперед под бурные аплодисменты собравшихся и яркие вспышки фотоаппаратов. Чарльз и Камилла, сидевшие на нижнем балконе и до того обменивавшиеся между собой шутками и улыбавшиеся, затихли. Рядом с ними сидел герцог Эдинбургский, тщательно изучая программу мероприятия. Королева, облаченная в наряд лимонного цвета и только что оправившаяся от простуды, приняла свой привычный строгий вид.

Уильям подошел к стоявшему посреди сцены пюпитру, ухватился за его поручни с университетским гербом и поклонился сэру Кеннету Доверу, ректору Сент-Эндрюсского университета. Церемония проходила в ускоренном темпе. Как это было и с другими выпускниками, сэр Кеннет слегка прикоснулся к голове Уильяма алой «биреттой» семнадцатого века, сделанной, согласно легенде, из куска материи брюк Джона Нокса, великого пресвитерианского реформатора.