Уиллоу - [55]

Сначала Уиллоу уверена, что все это ей мерещится. Но нет, он действительно здесь, стоит недалеко от парка и смотрит на ее дом. Единственное объяснение, которое приходит ей на ум, что, быть может, он ждет ее.

Этого достаточно, чтобы пропустить школу…

Уиллоу не знает, какой следующий шаг должна совершить. Она всегда может оставаться в квартире и так и избегать его, но кто сказал, что он не пересечет улицу и не позвонит дверь?

И, кроме того, она не совсем уверена, что хочет избегать его.

Нет, хочу… Я имею в виду…Разве нет?

Без сомнений, Уиллоу стыдно, что она позвонила ему, и что он слышал ее муки во время... этого события. Тем не менее, на ряду со стыдом возникает другое чувство. Она связана с ним: может, нитью крови, узами лезвия или чем-то еще, — но, что бы ни послужило причиной, она не может этого отрицать.

И было бы грубо игнорировать его…

Уиллоу не перестает анализировать ситуацию, но хватает ключи и направляется к двери.

Она останавливается перед домом и смотрит на него. В ее сознании формируется тысяча вопросов. Она хочет знать, почему он здесь, хочет знать, что он думает о ее звонке, но так или иначе, единственное, что ей удается сказать, пока она стоит здесь, дрожа в своей рубашке, это:

— Как ты узнал, где я живу?

— Ну, знаешь, есть такая вещь, называется телефонная книга, — говорит Гай, пересекая улицу. — И твой брат разместил свой адрес на сайте для своего класса.

— Ох. Верно. — Кивает Уиллоу, потирая руки.

— Что ты здесь делаешь босиком? — Спрашивает Гай, рассматривая ее.

Уиллоу смотрит вниз, на свои ноги на асфальте. Она даже не заметила, как не обулась.

— Я… Я просто выбежала из дома, когда увидела тебя. Я не останавливалась… — Уиллоу замолкает. Она удивляется, почему они обсуждают такие незначительные вещи. Это потому, что он тоже не хочет поднимать тему телефонного звонка?

— Ну, не думаешь, что тебе следовало бы надеть какую-нибудь обувь?

— Да, ну, я тоже так думаю. — Уиллоу неловко перемещается вперед и назад. — Давай, пойдем внутрь, — говорит она спустя секунду, и заводит его в дом.

Гай пристально смотрит на нее, пока она открывает дверь. Его пристальный взгляд заставляет ее нервничать. Он, должно быть, думает о телефонном звонке, о том, что он значил, но он ничего не говорит, он, кажется…

— Твои руки, — Гай прерывает ее мысли.

— Да? — Уиллоу останавливается у входа в гостиную и поворачивается к нему лицом. — Что с ними? — Она смотрит на свои руки и пытается разглядеть то же, что видит Гай. На них множество следов, и что с того? Гай и раньше видел ее порезы, без сомнений, он — единственный человек во всем мире, перед кем она может показаться в футболке.

— На них нет новых отметин, — говорит он после паузы. Он указывает на тонкие красные линии, что покрывают ее кожу. — Эти были сделаны еще давно.

Уиллоу точно знает, к чему он клонит, но не собирается отвечать на его невысказанный вопрос. — Здесь, — говорит она, подходит к дивану и садится напротив него. Мгновение спустя, Гай тоже садится.

— Ну, тогда где ты их сделала? — Очевидно, теперь, когда он поднял эту тему, он не намерен опускать ее.

— На животе, — говорит она, решив, что, в конечном счете, проще просто сказать ему.

— Но это… Я думал... То есть, ты говорила, что делаешь это только на руках! — Возражает Гай.

Уиллоу уставилась на него, сбитая с толку его протестами. Он говорит, что было бы лучше, если она бы резала свои руки? Он не верит, что она разрезала себе живот? Он — не дай Бог — думает, что это она подняла эту тему? А когда звонила ему, притворялась, пытаясь привлечь его внимание или еще что-то? Уиллоу приходит в ужас от этой мысли.

— Я говорила, что в основном делаю порезы на руках. — Ее голос грубый. — Если не веришь мне, быть может, хочешь посмотреть?

Она поднимает футболку выше бюстгальтера, расстегивает джинсы и опускает их почти до уровня своего нижнего белья. — Вот! — Говорит она сердито, почти кричит. — Посмотри, если не веришь мне!

Уиллоу удивляется собственному поведению. Она не может перестать думать о том, насколько бы отличалась это сцена, если она снимала бы одежду по нормальным причинам. Если бы дело было только в этом, то ее заботило бы, насколько хорошее у нее белье, насколько хорошо выглядит она сама, а не насколько порезы кажутся свежими, чтобы он мог поверить.

Однако Гай упорно не смотрит на ее живот. Его лицо повернуто в сторону, он смотрит на выцветшие персидский ковер, книжные полки, куда угодно, только не на ее обнаженную кожу.

— Давай же, — она напоминает ему еще раз.

Гай поворачивает голову, медленно, осторожно, пытаясь держать глаза на ее лице. — Я никогда не говорил тебе, что не верю тебе, просто я был удивлен… — Он несчастно замолкает.

Уиллоу неуклонно смотрин на него. Она не уверена, что когда-то видела, чтобы кто-то выглядел таким несчастным, таким смущенным, таким, как он сейчас.

Наконец, его глаза опускаются ниже, и он смотрит на ее живот, действительно смотрит на него, изучает каждый порез.

Уиллоу откидывается назад и смотрит на него сквозь полузакрытые глаза. Она кажется ошеломленным. Она знает, есть нечто неправильное в этой сцене. Он смотрит на нее совершенно безмолвно не потому, что пленен ее красотой, а из-за ужаса того, что он видит.