Уик-энд с Остерманом - [2]

— Эй, Джинни! — позвал он жену. — Иди-ка на минутку сюда.

Вирджиния Тремьян изящно сбежала по трем ступенькам, что вели в гостиную:

— В чем дело? Надеюсь, ты звал меня не для того, чтобы сообщить, что твои «Меты» или «Джеты» забили гол?

— Когда мы провели прошлый вечер у Джона с Элис… с нами было все в порядке? Я хочу сказать, не очень-то мы орали… или что-нибудь там еще?

— Оба вы были пьяны в стельку. Но вели себя вполне пристойно. А что?

— Что надрались, я знаю. Жутко тяжелая выдалась неделя. Но мы никакого номера не откололи?

— Конечно, нет. Юристы и журналисты должны быть просто образцом порядочности. Но почему ты спрашиваешь?

— Эта чертова полицейская машина уже в пятый раз проезжает мимо нас.

— Ох, — Вирджиния почувствовала, что желудок свело спазмой. — Ты уверен?

— Эту машину не спутаешь ни с какой другой, да еще среди бела дня.

— Нет, я хочу сказать… Ты говорил, что была очень тяжелая неделя. А не могли тот противный человек попытаться…

— О господи, конечно же, нет. Я же говорил тебе, чтобы ты все выбросила из головы. Он просто горлопан. И слишком близко принимает все к сердцу. — Тремьян продолжал смотреть в окно. Патрульная машина уже скрылась из виду.

— Но ведь он может угрожать тебе. Ты сам говорил это. Он ссылался на свои связи…

Медленно повернувшись, Тремьян уставился на жену:

— У всех нас есть связи. Даже в Швейцарии, не правда ли?

— Дик, прошу тебя. Это же абсурд.

— О, конечно. Итак, машину уже не видно… может, пустяки. Они к нам подкатывались в октябре. Скорее всего, присматривались к нашему дому. Подонки! Они с легкостью выложат куда больше, чем я заработал за все пять лет после юридического колледжа.

— Я думаю, ты просто чуток не в себе. Мне так кажется.

— Вполне возможно, что ты и права.

Вирджиния внимательно смотрела на мужа. Он продолжал стоять к ней спиной, глядя в окно.

— Служанка в среду хочет взять выходной. Поедим где-нибудь вне дома, хорошо?

— Обязательно, — он не поворачивался.

Вирджиния пошла в холл. Обернувшись, она увидела, что муж смотрит ей вслед. На лбу его блестели капли пота. А в комнате стояла прохлада.

* * *

Патрульная машина направилась к востоку, к пересечению с трассой № 5 — основной магистралью, которая вела к Манхеттену, что лежал в двадцати пяти милях отсюда. Они остановились у дороги. Полицейский, сидевший рядом с водителем, взял из бардачка бинокль и стал внимательно изучать машины, съезжающие с дороги.

Через несколько минут он прикоснулся к руке Дженкинса, и тот глянул через открытое окно. Протянув руку, взял у напарника бинокль и стал изучать автомобиль, на который обратил внимание второй патрульный. Он сказал лишь одно слово: «Согласен».

Снявшись с места, Дженкинс двинулся к югу. Он включил рацию:

— Вызывает машина-два. Направляемся к югу по Регистер-роуд. Сидим на хвосте у зеленого «форда-седана». Нью-йоркский номер. Набит ниггерами или типами по связям с обществен ностью.

Из наушника раздались скрипучие звуки:

— Машина-два, вас понял. Гоните их к чертовой матери.

— Так и сделаем. Не потей зря. Конец связи.

Затем патрульная машина развернулась и по длинной пологой дороге выехала на автотрассу. Здесь Дженкинс выжал акселератор до полу, и машина понеслась по гладкому полотну дороги. Спустя минуту спидометр показывал уже девяносто две мили.

Через четыре минуты патрульная машина, сбросив скорость, описала пологую дугу. В нескольких сотнях ярдов от того места, где она развернулась, стояли две алюминиевые телефонные будочки, в металлических каркасах и стеклах которых отражалось жаркое июльское солнце.

Машина остановилась по соседству, и напарник Дженкинса вылез:

— Мелочь у тебя есть?

— Господи, Макдермотт! — засмеялся Дженкинс. — Пятнадцать лет в полиции, а до сих пор у тебя нет мелочи, чтобы позвонить!

— Да ладно тебе. У меня где-то завалялся никель с головой индейца.

— Держи, — Дженкинс вытащил из кармана мелочь и протянул Макдермотту. — Когда-нибудь ты сорвешь из-за этого операцию.

— Вот уж не думаю, — распахнув блеснувшую на солнце скрипучую дверь, Макдермотт вошел в будку и, набрав ноль, вышел на оператора. В застоявшемся воздухе телефона-автомата было так жарко, что он придерживал дверь ногой.

— Я подъеду к развороту! — крикнул Дженкинс из окна.

— Подхвачу тебя на другой стороне.

— О’кей… Оператор? Оплаченный звонок в Нью-Хэмпшир. Код района три-один-два. Номер шесть-пять-четыре-ноль-один. Фамилия Маклизер.

Все было точно, до последнего слова. Макдермотт просит соединить его с Нью-Хэмпширом, и оператор принял заказ. Он не мог знать, что после набора этого номера в штате Нью-Хэмпшир не зазвонит ни один телефон. В подземном комплексе зданий, куда стекались тысячи и тысячи вызовов, придет в действие одно крохотное реле, на четверть дюйма сдвинув маленькую магнитную защелку, после чего вызов направится совсем по другому номеру. Связь состоялась — и в двухстах шестидесяти милях к югу от Сэддл-Уолли, в Нью-Джерси, раздался не звонок, а тихое жужжание зуммера.

Телефон стоял на втором этаже дома из красного кирпича, расположенного в пятидесяти ярдах от двенадцатифутовой изгороди, находящейся под напряжением. Здание это — одно из десятка в совокупности единого комплекса. Изгородь терялась в густой листве окружавшего леса. Местность эта располагалась в Маклине, Вирджиния, а комплекс принадлежал Центральному разведывательному управлению — изолированный, охраняемый и спокойный.