Уик-энд - [12]

— Это диктофон? — спросил директор службы новостей, последовав за Фассетом в кабинет.

— Да, так и есть. Не хотите ли присесть?

Джон Таннер остался стоять. Когда он заговорил, в голосе его послышалась тихая ярость.

— Нет, я . Мне все это не нравится. И выглядит достаточно странным, хотя, может быть, тут и нет ничего . Если вы собираетесь фиксировать то, что я скажу, вам должно быть совершенно ясно, что я не промолвлю ни слова в отсутствие нашего адвоката.

Фассет теперь стоял за столом Кренстона.

— То, о чем мы будем говорить, имеет весьма небольшое отношение к КСК. Когда я вам все объясню, вы поймете…

— В таком случае, объясняйтесь поскорее, потому что я должен уезжать. Я был вызван в КСК, чтобы представить планы нашего вещания, которые у меня с собой, и подписать две копии из досье, которые ваша контора выслать нам обратно. Вы дали мне понять, что будете в кабинете Кренстона. Вместо этого я нахожу совершенно пустое помещение, которым, кажется, никто не пользуется… Я бы хотел услышать от вас исчерпывающее объяснение происходящего, или же через час вам придется говорить с нашим адвокатом. Если же вы таким образом пытаетесь оказать давление на нашу компанию, я вас ославлю от одного побережья до другого.

— Простите… Все это очень непросто.

— Так пусть будет просто!

— Постарайтесь понять, Кренстон в отпуске. Мы использовали его имя, потому что раньше вы имели с ним дело.

— Вы хотите сказать, что лгали мне сознательно?

— Да. Вам необходимо было произнести одну фразу, и вы ее только что сказали… «Я был вызван в КСК», так, кажется, вы выразились. Ознакомьтесь, пожалуйста, с моим удостоверением. — Лоренс Фассет вынул из нагрудного кармана небольшую пластиковую карточку и протянул ее через стол.

Таннер взглянул на нее.

Удостоверение подтверждало, что Лоренс С. Фассет является сотрудником Центрального Разведывательного Управления.

Другой пластиковый квадратик разрешал Фассету посещать комплекс в Маклине в любое время дня и ночи.

— Что все это значит? И что вам от меня нужно? — Таннер вернул Фассету его удостоверение.

— В этом и есть причина появления диктофона. Мне придется кое-что показать вам. Но прежде, чем я объясню, в чем дело, я должен задать вам ряд вопросов. Тут есть два выключателя, которые останавливают запись. Один у меня, а другой — у вас. Если я задам вам вопрос, на который вы не захотите отвечать, вам останется только нажать на кнопку «стоп» — и запись прекратится. С другой стороны — опять-таки только для вашей пользы, — если я увижу, что речь идет о личных делах, которые не имеют к нам отношения, то тоже могу остановить запись. — Когда катушки стали вращаться, Фассет перегнулся через стол и, нажав кнопку рядом с Таннером, остановил их. — Видите? Очень просто. Я провел уже сотни таких бесед. Вам совершенно не о чем беспокоиться.

— Похоже, что я попал к следователю, не получив повестки и не имея возможности посоветоваться! В чем дело? Если вы думаете, что вам удастся запугать меня, то вы просто с ума сошли!

—  в том, что мы должны быть совершенно уверены… И в общем-то вы абсолютно правы. Если мы хотели бы кого-нибудь запугать, то прибегли бы прямо к помощи такого омерзительного субъекта, как Эдгар Гувер. Но даже не может контролировать службу новостей телекомпаний.

Таннер посмотрел на этого вежливого человека из ЦРУ, стоящего за столом Кренстона. Фассет, судя по всему, понимал, что ЦРУ не может позволить себе работать столь грубо по отношению к любому занимающему положение Таннера.

— Что вы имеете в виду, говоря «»? Вы же знаете, кто я такой.

— Когда вы получите представление о важности информации, которую я должен вам доверить, вам многое станет ясно. Исходя из этого, мы и принимаем такие меры предосторожности… Известно ли вам, что во время второй мировой войны был актер — точнее говоря, капрал английской армии, — который изображал маршала Монтгомери на встречах самого высокого уровня в Африке, и даже одноклассники Монтгомери по Сандхерсту ничего не замечали?

Директор службы новостей потянул за провод и поочередно нажал на кнопки «пуск» и «стоп». Катушки дернулись и снова остановились. В Таннере росло любопытство, смешанное с беспокойством. Он сел.

— Валяйте. Но только помните: в любую секунду, когда мне представится это необходимым, я выключаю эту машинку и ухожу.

— Понимаю. Это ваше право — пока мы не приступили к делу.

— Прошу вас, выражайтесь, пожалуйста, пояснее.

— Доверьтесь мне. И вы все поймете. — Прямой и откровенный взгляд Фассета достиг своей цели.

— Ладно, — сказал Таннер.

Человек из ЦРУ взял папку и раскрыл ее. Затем он включил диктофон на запись.

— Ваше полное имя Джон Реймонд Таннер?

— Неправильно. Мое подлинное имя Джон Таннер. Реймондом я был назван при крещении, но это имя не записано в моем свидетельстве о рождении.

Фассет по другую сторону стола улыбнулся.

— Очень хорошо.

— Благодарю вас.

— В настоящее время вы живете в Сэддл-Уолли, штат Нью-Джерси, на Орчард-драйв, 22?

— Да.

— Вы родились двадцать первого мая тысяча девятьсот двадцать четвертого года в Спрингфилде, Иллинойс, и ваши родители — Лукас и Маргарет Таннеры?