Уходят не простившись - [38]

Шрифт
Интервал

Худенькая грузинка, торговавшая на рынке цветами, незаметно стала своим человеком на даче Станишевского: он ей немного платил, она убирала и стряпала - в Сухуми работала поваром в военном санатории, лобио, сациви и чахохбили в профессиональном исполнении - это ж надо. Он был доволен. И ещё она отлично умела слушать. Глаза-сливы то и дело увлажнялись то ли из сочувствия к рассказчику, то ли себя с сыном становилось жалко... И то сказать - беженцы, прошлое невозвратно, будущее ничего доброго не сулит. Неприкаянному сердцу легче постичь чужую боль. Юрий Анатольевич находил свою новую знакомую красивой и старался утешать, поддерживая в ней надежду, что беспорядки в Абхазии должны же кончиться и пропавший без вести муж Паата подаст о себе весть. Нанули внимала с подобающим почтением - ученый человек, образованный, ему ли не знать? Такое отношение согревало Юрия Анатольевича, самостоятельно мыслящие женщины с годами нравились ему все меньше - а ведь во время оно именно тем покорила Тамара: по всякому поводу собственное мнение, и готова отстаивать его до победного конца. Многое он в свое время у неё перенял: навязала, убедила. А что именно перенял - уже забыл, естественно. Считалось своим, кровным и выстраданным.

А теперь вот - мудрость на него снизошла, при его-то седых висках кто посмеет не прислушаться к нему? Мирочка, рот разинув, слушала все, что ему угодно было ей сообщить. И эта Нанули тоже. Так они и коротали последние летние вечера. Женщина вздыхала:

- Гоги в школу пойдет - опять обижать будут, отец бы заступился, а тут кто заступится? Не любят кавказцев, а мы чем виноваты, кого убили-ограбили? Мы бы лучше у себя жили, что нам тут?

Постоянный этот припев нисколько не раздражал хозяина дачи, не мешал ему горевать о своем. На фоне чужих жалоб извечный вопрос "за что мне такое?" терял остроту и сам собой напрашивался ответ: а ни за что, просто так... Для страдания, как известно, приходит в этот мир человек...

Женщина допивала чай. Вставала, ополаскивала чашки, будила прикорнувшего в кресле сына. Они уходили. Юрий Анатольевич ложился спать... А теперь вот - конец этим умиротворяющим вечерам, на которые он так рассчитывал, планируя дальнейшую дачную жизнь...

- Оттуда ходить далеко, - грустно повторила женщина, - Вы уж кого другого себе найдите готовить...

Юрий Анатольевич на это согласиться не пожелал:

- Да нет уж, я к вам, знаете ли, привык. Бросьте вы это общежитие, оставайтесь у меня. Ту комнату займете, а в этой я сам. И вам удобно, и мне: дом под присмотром, кошка. Я рано буду на работу уезжать, иногда и в Москве заночую...

Он заметил, как мальчишка дернул мать за рукав, явно обрадованный. Она же поломалась:

- Я с комендантшей договорилась... Здесь бы лучше, конечно, Мы бы вам платили.

- Представляю, какие деньги с вас комендантша запросила - с видом знатока сказал Юрий Анатольевич. На самом деле он этого не представлял. Мне платить не надо, бартер: живите здесь и помогайте по дому.

Женщина, наконец, бросилась благодарить, Юрий Анатольевич куда-то поглубже, в подсознание загнал мысль, что именно такого предложения от него ждали. Поймал - и сделал вид, будто не заметил - взгляд, которым женщина обменялась с сыном: две пары великолепных черных глаз так и выстрелили навстречу друг другу, а уж потом мать и сын заговорили наперебой, перечисляя свои будущие обязанности:

- Все листья сожгу, ни одного не будет! - пылко заключил Гоги. - Сад чистый будет!

А Юрий Анатольевич вспомнил почему-то, снова испытав мистическую дрожь, о черной, неприступной двери в своем московском доме. Следователь Пальников, узнай он об этом его чувстве, назвал бы его судорогой больной совести и позлорадствовал бы. Но Юрий Анатольевич вслед за видением железной двери представил долгие вечера в обществе черноглазой смиренницы, подумал - не в первый уже раз, ч то она скорее всего уже вдова, и двум одиноким людям легче скоротать подступающую холодную зиму.

Это некоторым образом справедливо: как он мучился и как страдал, как терзали его два зверя разом: память и совесть! Разве этого недостаточно? лукавил он про себя, - Неужели ещё и людского суда он заслуживает?

Пальников-старший после долгих раздумий и совещаний со старым приятелем Коньковым принял окончательное решение: ничего сыну не рассказывать. Раз Гизела не хотела, чтобы Паульхен знал о её прошлом, значит, так тому и быть. Не должен он знать, что у горячо любившей его Гизелы существовала дочь, которая и была настоящей его матерью, что обе они были преступницами и одну спасла от тюрьмы душевная болезнь, а другую поспешное бегство за границу. У мальчика в спальне - большая фотография Гизелы, на которую он только что не молится. Ангельское личико, кроткий взгляд - ещё один портрет неизвестной в этом доме, ведь и эта женщина вовсе не та, за кого она сама себя выдавала. Не родная мать Павлика. Фотографий той, что на самом деле его родила - Маргариты - и вовсе не сохранилось. Сын ничего не знает о её существовании - и да будет так. На том и согласились приятели. Остальные же посвященные в тайну - отец Гизелы, старая её нянька-кореянка, братья Рудольф и Вильгельм - как говорится, иных уж нет, а те далече...


Еще от автора Элла Евгеньевна Никольская
Мелодия для сопрано и баритона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Русский десант на Майорку

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Давай всех обманем

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Требуется наследник

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Подарок ко дню рождения (фрагмент)

Убийство соседки превращает и без того неспокойную жизнь многодетной Аленки, разрывающейся между работой, тремя детьми и мужем, в настоящий кошмар. Теперь ее еще и в убийстве обвиняют. Не рассчитывая на объективность полиции, Аленка, заручившись поддержкой своих боевых подруг Аськи и Маринки, принимается за расследование загадочного преступления, чтобы сохранить свое честное имя. Кто бы мог подумать, что жизнь скромной старушки окажется полна тайн и загадок, а Аленку начнут преследовать не только призрак покойницы, но и органы опеки, да еще и брак Аленки окажется под угрозой.


Случайное происшествие в поместье Даунтаун

Юмористический детектив, написанный в духе классических английских рассказов. История одного странного ужина высшего света, который внезапно закончился трагичной смертью хозяина торжества. Расследовать преступление придется местному констеблю. Сможет ли он докопаться до правды? Так ли всё просто и очевидно, как кажется на первый взгляд?


Зверь, или История одной пандемии

Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.


Командировка

Безлюдный отель, четыре случайных постояльца и одна невинная жертва. Убийца, очевидно, один из них, но правда скрывается за семью печатями. Детективный триллер, в котором банальная командировка четырех менеджеров превратилась в азартную игру, где выигрыш мог получить лишь самый лучший из них. И если судья оказывается неподкупен, он не оставляет игрокам другого выхода, как избавиться от него. От автора: Все события и персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.


Маяк туманного мыса

Бескрайние просторы северных морей. Шторм. Волны. Ветер. В кипящем котле разбушевавшейся стихии разрываемый на части чудом держится на плаву надувной спасательный плотик. Внутри один человек, несчастный, которому довелось пережить нечто страшное, что-то, о чем измученный разум предпочел тут-таки забыть. Он борется, он не сдается, он надеется на благополучный исход, но у стихии свои планы. Плот несет на скалы. Берег все ближе, жизнь бедолаги в руках провидения. Теперь оно решает, бросить ли его на камни, или вынести на мягкий песок.


Кумите

Подающий большие надежды спортсмен Юрий Сергеев не знал, что означает слово «кумите». Это запрещенные бои в полном контакте, проводимые в каждом крупном городе мира, начиная от Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и заканчивая Гонконгом. И главное — это не только бой, это искусство интриги: умение сплести паутину, запутать сеть так тонко, чтобы человек, попав в страшную ловушку, сам радовался тому, что он… уже жертва. Жертва, не знающая даже глубины той пропасти, из которой никогда не сможет выбраться наверх. На жаргоне ловких дельцов, умеющих оборачивать в деньги возможности человеческого тела, эту жертву называют коротким словом «мясо».