Уход на второй круг - [64]
Маялся, открывал глаза, упирался взглядом в потолок с софитами, поблескивающими от света фонаря, проникающего из окон. И снова проваливался обратно. В узкий больничный коридор, стискивающий члены, не отпускающий, не дающий просто уйти.
Почему человек не успел стать для него мясом, рабочим материалом? Должен был. Все так говорили. У всех так происходит. А он резал человека. И этот человек перестал быть человеком в его руках. И пофигу, что операция шла как по учебнику — минута за минутой, хоть снимай как пособие для йуных лекарей. Раз — и все. Остановка сердца. Не запустили. Может быть, другой врач имел бы другой результат?
Парамонов откидывался обратно на подушки, поворачивался набок. И видел Басаргину. «Из нас двоих мужик, вроде, ты». Жестко. Для женщины, отрицающей возможность чувств — жестко. Впрочем, не жестче Веры, признававшейся в любви когда-то.
Подрывался и смотрел теперь уже в ночь.
Чем она там сейчас занимается?
Не Вера. Ксения. Ей спать еще рано. Она часами в притоне алкашей не откачивала. У нее собственная чистенькая жизнь. Ничем не оскверненная память. И полное удовлетворение по всем пунктам. Впрочем, в смысле удовлетворения ему тоже грех жаловаться. Вряд ли когда его половая жизнь была столь полноценной и разнообразной, какой стала в последние месяцы.
Мрачный смешок в темноту. Рука, коснувшаяся пылающего лба. Холодное к горячему. Еще не хватало подхватить вирус.
Стоило снова улечься, как комната осветилась включившимся дисплеем телефона. Звук входящей эсэмэски — вибрация, от которой и внутри него что-то завибрировало. Чертыхнувшись, он потянулся к соседней подушке, взял трубку и открыл сообщение.
«Прав. Аппендикс. Перитонит».
Спасибо, Сережа!
Еще один плюсик к карме.
Глеб швырнул телефон на место и, протяжно выдохнув, выполз из постели.
Кухня. Включенный свет. Стакан воды — горло задрало после коньяка. Голова расходилась. И несколько секунд — прямо перед собой. Завис. Как тогда на коллаж — теперь на плитку над рабочими поверхностями.
На часах было 20:10, когда он набирал Астахова, перекатывая сигарету с одной стороны рта на другую. Потом нервно выдергивал ее и слушал длинные гудки до той секунды, когда Сергей ответил.
— Да, Глеб.
— Готовят к операции?
— Ну да, экстренно, в детстве… Ты это… спасибо… Вера должна будет.
— Должна?
— Должна.
— Ок. Тогда вот что, Сереж… Вы там хоть убейтесь, хоть дугой выгнитесь, хоть наизнанку. Я хочу на эту операцию.
— Чего?
— Того!
— Сдурел?!
Сдурел? Пьян? Устал долбиться головой о стены?
Одно он знал наверняка. С него — хватит. Всего хватит.
В следующие дни он жил в мрачном ожидании. Чего — и сам не знал. Будто бы что-то черное двигалось от горизонта, протягивая длинные лапы к его так и не устоявшемуся миру. Абсолютное бессилие. И как ни отшучивайся от самого себя, нутро не обманешь. За что ни брался, куда ни кидался — все было одно и то же. Ничего хорошего.
Ни на какую операцию в ту ночь он не поехал по понятным причинам. Даже если бы Осмоловский разрешил ему присутствовать, у самого на плечах какая-никакая голова все же имелась, пусть и не самая умная. Не спавший, нетрезвый. Без должного понимания, зачем ему это все нужно.
На следующее утро, наблюдая в окне дефиле Басаргиной к ее Инфинити, медленно вбирал в себя осознание: ему рвет краны. Напрочь. На ней.
А его одиночество приобрело особую горечь, в которой он захлебывался.
В течение следующего часа Парамонов побросал вещи в большую сумку. Перекрыл воду и газ. Сгреб съестное из холодильника в пару боксов. И рванул в Стретовку — впервые после зимы. Прятаться от себя самого. Единственный дом, где он, имея возможность отвыть все, что нуждалось в вое, предпочитал созерцательное небытие, залечивающее раны. Слабак. Не так уж Ксёныч и неправа. Но только здесь ему иногда казалось все еще возможным на одной из дорожек встретить отца и мать.
Видимо, ранней весной одиночество, обретшее хроническую форму, ощущается особенно остро. А все, что есть в нем, — никому не нужно. При таких условиях легко создать иллюзию, где реальность — пустота, в которой он мечется до изнеможения, позволяющего понять, что он все еще жив. В этой пустоте — грязно-серый снег на обочинах и цинковое небо, нависшее над головой.
Дом встречал его привычной ожидаемой тишиной и заброшенным видом. Его это устраивало. Все лучше, чем сидеть, будто на привязи, у окна и ждать, когда она вернется. Все, чего он хотел, — передышки. Передышки перед очередным погружением. Работой до седьмого пота. Выполнением обещаний, данных себе.
На то, чтобы протопить комнаты, понадобилось несколько часов, дрова из сарая, запасенные еще с осени, и уголь из большого амбара, заполненного доверху, почти нетронутого, оставшегося со времен отца. Стоял так больше десяти лет. Уголь горел медленнее и хуже, чем если бы был новым. Но этого оказалось довольно, чтобы не проводить ночь в доме, от которого веет льдом.
На то, чтобы привести в порядок помещения, ушла неделя — с перерывами на поездки на работу и за едой. В этом своем ожидании и тревоге Глеб хватался за все, за что только можно было. Лишь бы не думать. Ни о чем не думать, ограничивая собственное существование выполнением поставленных перед собой задач. Проснуться. Выдраить поверхности, вытрусить дорожки. Собрать все, что можно выстирать, и свозить в квартиру — в стиралку. Сгонять на работу, зависнуть там на сутки, чтобы довести себя до очередной стадии неизбывной усталости. Забрать чистое. Вернуться на дачу. Упасть без сил. Недели будто не было. Ее окна — чаще темного, чем с горящим внутри светом, будто не было.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Лера Елина, молодой психоаналитик, применяет очень смелые и прогрессивные методы работы с клиентами. А вот в личной жизни дела не складываются, слишком большие требования у нее к претендентам на ее руку и сердце, синдром под названием «горе от ума». Ее подруга Арина предлагает ей отомстить некому молодому и перспективному банкиру, который незаслуженно дал ей отставку. По мнению Арины, только Лера способна справиться с этим похитителем женских сердец. Между молодыми людьми начинается настоящий интеллектуальный поединок не на жизнь, а на смерть… К чему приведут столь необычные отношения – к трагической развязке или хеппи-энду?..
Зовите меня Ви. Еще недавно я была никем и жила в Нью-Джерси. Мне в любом случае светил ад или, того хуже, участь бухгалтера и пятидесятый размер. Теперь, просто произнеся несколько волшебных слов, я могу получить все, что захочу: безупречную фигуру, шикарную квартиру в пентхаусе, бутик на Пятой авеню, в котором богатые женщины в мгновение ока раскупают мои сумки по заоблачным ценам. Но главное, у меня есть власть. Я могу сказать в лицо бывшему мужу все, что о нем думаю, я могу разбивать сердца, не чувствуя угрызений совести, и смаковать каждую минуту этой жизни.
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.