Уход на второй круг - [2]
Они петляли отчаянно долго — в границах одной уходящей вечности. Потоки машин, обозначавших эти границы, лились впереди и сзади. Как реки, как время. Впрочем, все теперь отмеривалось временем уходящим. Совсем иначе, чем в больнице — в бесконечном ожидании.
Подъезд высотки с высоким крыльцом. Цветущие розовые каштаны. Баба Шура — бессменный постовой на скамейке, интересующийся жизнью всех жильцов дома, как постоянных, так и часто меняющихся. Она была даже тогда, когда еще никого не было. И будет всегда.
— Ох, Ксюшенька, как вы? — заскрипел ее голос на весь двор.
— И вам не хворать, — отозвалась Басаргина и зашла в подъезд.
Денис топал за ней, легко волоча сумку до самого лифта. Всю дорогу помалкивал, даже радио не включал. Теперь, в лифте, включился сам:
— Давай хоть еды тебе от родителей привезу. Мать готовилась. Или еще чего надо.
— Привези, — согласилась сестра. — Только завтра. И не переживай, ничего со мной не случится.
— Их к тебе пока не пускать?
— Запрешь?
— Надо будет — запру… — мягко ответил Денис. Лифт негромко дзенькнул, сообщая о прибытии на нужный этаж. — Мама белугой ревет… может, если б вы вместе… легче бы?
— Я же сказала — позвоню. В выходные сама приеду.
— Как знаешь.
Они выбрались из лифта и прошли коридором — теперь уже узким, с маленькими окошками, в которые едва попадало солнце — до ее двери. После яркого и теплого — будто в склеп.
— Ты точно в порядке? — не выдержал снова Дэн, пока она возилась с ключами.
Ксения открыла дверь, включила в прихожей свет. Глянула на пол — мама приходила. Потому что она отчетливо помнила кровавое пятно, расползавшееся по ламинату, пока ждала скорую. Теперь его не было, теперь ничего больше не было.
А она сама, спустя неделю, была в порядке.
— Точно, — подтвердила Басаргина и скинула обувь. — Кофе будешь?
— Не, я домой. Я не спавши.
— И прекрасно, — попрощалась сестра.
Денис бросил сумку в углу. И так же невзрачно бросил свое «звони!». А потом вышел из квартиры, оставив ее одну.
В ее реальности, где она не слышала, как ушел брат, как щелкнул дверной замок, как тишина захватывала еще так недавно полную звуков квартиру. Ксения медленно двигалась по комнате, разглядывая вещи и предметы, будто никогда раньше их не видела. И ни к чему не прикасалась, как если бы все вокруг было чужое. Впрочем, в некотором смысле так оно и было. Все теперь было чужим.
В одно мгновение движения ее изменились, стали резкими и осмысленными. Басаргина открыла балконную дверь, распахнула настежь окно, принуждая застывший запах смешаться со свежим воздухом, достала из кладовки сумку, в которую принялась складывать мужские вещи, попадавшиеся под руку. Туда же отправила и несколько фотографий, стоявших на комоде, но, прежде чем отправить сумку обратно, вынула их и сложила в нижний ящик стола.
И до самой темноты Ксения сидела рядом на полу, как пес, охраняющий сокровища. Звонила родителям, выясняла график смен, записывалась на медосмотр и к психологу. Но ни на минуту не отходила от места, в котором заперла то, что должно было быть будущим, оказавшимся равным нескольким снимкам в симпатичных рамках.
— Илон, не шали, — лениво протянул Парамонов, не открывая глаз в самом расслабленном положении на старом, видавшем всякое диване и чувствуя, как легкими, будто прикосновение тополиных пушинок к лицу, поцелуями девичьи губы исследуют его шею, подбородок, щеку.
— А если я хочу пошалить? — шепнули в ухо.
— Ты ж не Карлсон.
— Как знаешь, — отстранилась Илона. — Тогда «рота, подъем!», у нас вызов.
Черные Парамоновские ресницы вздрогнули, и глаза распахнулись. Сонный взгляд заблуждал по маленькому помещению, где он периодически дрыхнул — в редкие спокойные смены. Но уже сейчас в этих самых глазах — несомненно, самых синих в Городской клинической больнице скорой помощи № 16, с какими мужчине ходить даже немного неприлично — вспыхнуло что-то мрачно-веселое.
В мгновение Илона оказалась лежащей на лопатках на свободном пространстве дивана, ноги ее устроились на его коленях, а он сам, нависнув над ней, заскользил ладонью по бедру в тонком капроне.
— Куда вызов? — мимоходом поинтересовался Парамонов, касаясь губами ее губ.
— К нашей Тимофеевне. А ты ее знаешь, она ждать не умеет.
— Че? Больше нет никого? Я единственный?
— Она тебя любит и поэтому у нее чуйка.
— А я симулянтов не люблю. И поэтому у меня приступы бешенства.
— Она жалобу накатает, — вздохнула Илона. — Поехали.
— Поехали, — Парамонов резко поднялся, отпуская медсестричку. — Неделю на Русановке не был — охренеть, соскучился!
Светлана Тимофеевна Гиреева была милейшим божьим одуванчиком от культуры, угрожавшим расправой всем и каждому, кто отказывался выполнять ее милые старушечьи прихоти. Да и разве много одинокой старушке надо? Парамонов с уверенностью утверждал, что даже слишком. Выпровоженная на пенсию в семьдесят лет, она пыталась плести интриги в собственном подъезде. То нанимала, то выгоняла сиделок. Регулярно обращалась в социальную службу, пытаясь доказать необходимость в уходе. Каждую неделю вызывала то коммунальщиков, то пожарных, то скорую, и, кажется, у нее был даже установлен некий график вызовов. Практически все киевские бригады скорой помощи — от линейных до реанимационных — хотя бы раз, но оказывались в ее большой, просторной, но ужасно захламленной разнообразным антиквариатом, грамотами и книгами, квартире.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Сиквел повести Милый мой фантазер.Какова вероятность создания счастливой семьи с тем, кто тебе не пара? Можно ли по-настоящему любить неровню?Часто ли новые чувства оказываются сильнее старых?Может быть, Лизка Довгоручено так и не узнала бы ответов на эти вопросы, если бы не поход в «Детский мир» со свекровью.Время и место: конец раннего Брежнева, ОдессаПримечание 1: оно само Примечание 2: вот от этих не особо ожидали, честно! Примечание 3: все имена и фамилии вымышленные, любые совпадения случайны Примечание 4: лето, море, любовь и… основные принципы комсомола. Примечание 5: в тексте использован винницкий говор.
Он — русский, она — француженка. Он — любящий и любимый сын, она — сбежала из дома, когда ей было пятнадцать. Он — ученый, она — неизвестная артистка. Он задумался о семье, она мечтала о карьере… Их встреча была случайной. Они провели вместе три дня, чтобы прожить пятнадцать лет врозь.
Безо всякого преувеличения это наш любимый сборник рассказов. И его герои вошли в нашу жизнь, по всей видимости, уже навсегда. Лиса и Пианист. Певица и ее аккомпаниатор. История их дружбы и их любви. Их войны и их жизни. Их разочарований и их надежд. Здесь есть элементы биографий реальных людей… слишком известных, чтобы их называть. Но почему бы не рассказать о них? Почему бы не вспомнить? Итак….Кафе «Томный енот», которого сейчас, конечно, на Монмартре уже не найдешь, на его месте давным-давно красуется… другое кафе с другим названием, называлось так не случайно.
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Алиса Куликовская, сама того не зная, стала игрой двух мальчишек. И потеряла все, что было ей дорого, расплатившись за чужие ошибки. Но как быть, если теперь уже жизнь играет второй раунд, столкнув ее вновь с тем, кого она считает виновником? И ей только предстоит понять, насколько он виноват. Можно ли простить предательство и собственную смерть? Можно ли среди боли и воспоминаний найти место для любви и жизни? Наши герои попытаются.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…