Уход на второй круг - [12]
А потом с первым же вызовом понеслась душа в рай.
«112 на Касияна 11, 22. Головокружение, перестал разговаривать. Предположительно инсульт».
Это чтобы жизнь медом не казалась. Предыдущие две машины уехали со станции к пациентам с ОРВИ.
— Валера, семьдесят пять минут на все.
Да, Валера — новенький водила. Мальчишка, очень серьезный, лавирует в потоке автомобилей, не желающих пропускать. Умница.
На вызове действительно подтверждается инсульт. Дальше по инструкции. ЭКГ, катетер, таблетки, капельница. Поиск негров по соседним квартирам — больной мощная туша, и они с Валерчиком не потянут вдвоем. А бабуля, мать пациента, в состоянии только хныкать — чего с бабы взять?
И поездка в больницу — теперь окружающие машины вызывают тихое бешенство у Валеры, и он негромко матерится сквозь зубы. Светомузыка на крыше скорой нифига не помогает.
«112, Парамонов, ты там скоро? На Даценко вызов, вы, вроде, близко».
«Лен, ты? Полчаса дай».
«Поняла, отбой».
На Даценко отправляют другую бригаду.
А их маршрут — сдать недвижимость в приемник.
Потом начинается рутина — один за другим вызовы на гипертонию. 200 на 100.
«Прокапайте его чем-нибудь, ему на работу утром» — алкаш его диагноз. Такое только сцепив зубы. Парамонова колбасило от такого.
Старушка под восемьдесят — крепенькая, шумная, красная, как помидор. И туда же, давление.
Онкология. Эти вызовы Глеб не переносил органически. От них прорывалось то, что держал под замком. Эти тихие разговоры, испуг в глазах родственников, шепот: «Она утром даже в сад выходила, как же?» Так же. Обыкновенно. После такого тянуло курить и валить поскорее.
А потом мама звала обедать — Ленка со станции объявляла тридцать минут перерыва. И Валера радостно улыбался: «Так еще ничего, протянуть можно».
Но ночь не тянулась, бежала. Мчалась вперед, не оставляя ни сожалений, ни воспоминаний.
В восемь сменился водитель. Прискакал Петька и стало немного бодрее. Он застал Парамонова во время очередной пересменки спящим на диване. Тридцатиминутка на сон.
— Кофе! — объявил Петька, водрузив на столик перед Глебом стаканчик. — А вечером пивас!
Глеб открыл один глаз и криво усмехнулся.
— Не боишься, что Аня из дому выгонит за пивас с Парамоновым после прошлого раза?
В прошлый раз пивом не обошлось. Загул был конкретный, и Петькина жена уехала к родителям на неделю. Он потом долго ходил поклоны бить.
— Не выгонит! — почти шепотом с загадочным выражением на простецком лице важно сообщил водила. И тут же заорал: — Она в роддоме!
— Уже? — подхватился с дивана Глеб.
— Ага! Девка! Три сто! Мы понемногу, а то завтра ехать с утра.
— Поздравляю, ювелир! Ювелир усмехнулся и отпил кофе из своего стаканчика.
— Мне еще манеж собирать. Запретила, пока не родит. А хрен его, как оно делается.
— Рукожоп вульгарис. Вот вечером под пиво и сообразим.
Вечером под пиво они много чего сообразили. После двадцатичетырехчасовой смены мозг взрывался цветными пятнами, расплывающимися перед глазами. Алкоголь даже в незначительных количествах это дело порядком усугублял, а мысли неслись, не цепляясь одна за другую, но залетая в голову с одной стороны — и вылетая из другой.
Конец смены был ознаменован кишечным отравлением с температурой у ребенка. Настаивали на госпитализации, родители были против. Мать — сущая мегера. Нахрена скорую вызывали: дайте ему чего-нибудь, чтобы температуру сбить!
— Мегера! — восклицал Петька, устроившись на полу будущей детской с отверткой в руках и поставив рядом с собой пиво. — Ну правда, уже четыре раза звонила, проверяет, дома ли! Мегера натуральная!
— Баба как баба, — отмахивался Глеб, листая — внимание! — инструкцию к манежу. — Похлеще мегеры бывают.
Вспомнилась вчерашняя. Будто вечность назад. Худющая, глаза сверкают, и странно теплый цвет волос. Не русый, не светлый, не рыжий. Каштановый, что ли?
«Имбирный водопроводчик».
В кармане джинсов все еще поскрипывал конверт с деньгами вместо спасибо.
— Может, на Свету перекинется — успокоится немного? Все-таки гормоны.
— Света — это назвали?
— Не, еще не… Ане не нравится. Она типа думает.
— Кому что вообще нравится? — мрачно подтвердил Парамонов и отхлебнул из бутылки пива. Устранил течь. Сделал какой-никакой ремонт труб. Хату сторожил. Вспомнил на свою голову. И отмахиваясь от зудящего, злого воспоминания, снова посмотрел на Петьку: — А покрепче ничего нет?
— Чтоб ты мне прям тут уснул? Не-е-е-е, я-то не против. Да и забирать из роддома послезавтра только. Но манеж-то сегодня собрать надо, завтра теща явится контролировать.
— Ладно, лесом, — усмехнулся Глеб.
«Похмелишься».
И совала так, с гадливостью. Может, из тех же побуждений и в почтовый ящик швырнула — взяла на себя труд отблагодарить. Сколько там? Пробухать все нахрен?
Свежая мысль после суток в смене.
Откуда она вообще взялась в голове? Сейчас, когда прошло столько времени и столько жизней? Впрочем, ответ на этот вопрос он и без того знал. Машина с кипятильником через шею выключалась. Включался Глеб Парамонов. Сонный, злой. Задавивший в себе ярость. Теперь она становилась тихой, но кипучей, больной. Ждала выхода, подавляемая столько времени.
Девчонка еще. Кто дал ей право — эдак свысока? Почему каждый считает себя в праве? Тим звонить и спрашивать. Осмоловский — периодически воспитывать по старой памяти. Вера — Вера… лишать последней опоры. Все, что имел, потерял. Шансов выкарабкаться ежедневно лишал себя сам.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Казалось бы, современные технологии упрощают поиск всего: информации, музыки, собеседников… но не запутывается ли человек там ещё больше, вместо того, чтобы отыскать нужное? ХиЧоль — второстепенный персонаж. Как «приглашенная звезда» появляется временами со второй главы «Последняя попытка». Фэндом: Super Junior, F.T. Island (FTISLAND) (кроссовер) Пейринг или персонажи: ДжонХун\девушка\СынХен, ХонКи, ХиЧоль Рейтинг: NC-17 Жанры: Романтика, Драма, POV Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, ОЖП.
Светлая предновогодне-рождественская полусказка, где главным чудом является волшебный секс. Она молодая, амбициозная и не знающая жизни. Не залезешь в пламень себя не поранив… В попытке оправдать человека, которого любит, главная героиня сталкивается в противостоянии с самым таинственным злодеем города. Кто выиграет? Фэндом: BTOB, VIXX (кроссовер) Рейтинг: NC-17 Жанры: Романтика, Юмор, Повседневность, PWP, POV Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП.
Кейд Я приехал в Догвуд Маунтин сломленным человеком, пытаясь убежать от всего в своей жизни, от моего непристойного богатства, моей семьи, моих так называемых друзей и своих грехов. Мне нужна была отдаленность, свежий воздух и горечь выживания на негостеприимной земле. Спустя два года мою изоляцию разрушили. Почему из всех гор в добрых Штатах, ей пришлось разбить свою машину на моей. И почему из всех женщин мира, она - самое прекрасное создание, которое я видел. Теперь я застрял в маленькой хижине с запахом ее кожи, ее ясными глазами, которые не отпускают меня, и мягкими изгибами ее тела, которые меня соблазняют. Когда она смеется, ее смех напоминает мне о прошлом, которое я оставил позади. До ее появления, мое сердце было глыбой льда, но теперь в моей крови течет огонь, и я испытываю желание в паху.
Интересные встречи иногда случаются, казалось бы, в самый нелёгкий момент жизни. Даже если ты на костылях и с фингалом под глазом — не расслабляйся, будь во всеоружии! И не забудь о лёгком макияже.
«Мы — дети Мегаполиса. Им порождённые, им же и сожранные. Урбанистический каннибализм. Настоящего ничего не осталось». Или осталось? Узнайте ответ вместе с главным героем рассказа — поэтом-бунтарём, пытающимся сохранить своё естество в мире одноразовых чувств и синтетических эмоций.
Он смеется над твоими мечтами, скручивает тебя в узел, стирает в пыль. Он бьет наотмашь и делает подножку, когда ты пытаешься подняться. Но если ты встанешь и пойдешь дальше, боли не будет. Большой город снисходителен к отчаянным самозванцам.