Уход на второй круг - [12]
А потом с первым же вызовом понеслась душа в рай.
«112 на Касияна 11, 22. Головокружение, перестал разговаривать. Предположительно инсульт».
Это чтобы жизнь медом не казалась. Предыдущие две машины уехали со станции к пациентам с ОРВИ.
— Валера, семьдесят пять минут на все.
Да, Валера — новенький водила. Мальчишка, очень серьезный, лавирует в потоке автомобилей, не желающих пропускать. Умница.
На вызове действительно подтверждается инсульт. Дальше по инструкции. ЭКГ, катетер, таблетки, капельница. Поиск негров по соседним квартирам — больной мощная туша, и они с Валерчиком не потянут вдвоем. А бабуля, мать пациента, в состоянии только хныкать — чего с бабы взять?
И поездка в больницу — теперь окружающие машины вызывают тихое бешенство у Валеры, и он негромко матерится сквозь зубы. Светомузыка на крыше скорой нифига не помогает.
«112, Парамонов, ты там скоро? На Даценко вызов, вы, вроде, близко».
«Лен, ты? Полчаса дай».
«Поняла, отбой».
На Даценко отправляют другую бригаду.
А их маршрут — сдать недвижимость в приемник.
Потом начинается рутина — один за другим вызовы на гипертонию. 200 на 100.
«Прокапайте его чем-нибудь, ему на работу утром» — алкаш его диагноз. Такое только сцепив зубы. Парамонова колбасило от такого.
Старушка под восемьдесят — крепенькая, шумная, красная, как помидор. И туда же, давление.
Онкология. Эти вызовы Глеб не переносил органически. От них прорывалось то, что держал под замком. Эти тихие разговоры, испуг в глазах родственников, шепот: «Она утром даже в сад выходила, как же?» Так же. Обыкновенно. После такого тянуло курить и валить поскорее.
А потом мама звала обедать — Ленка со станции объявляла тридцать минут перерыва. И Валера радостно улыбался: «Так еще ничего, протянуть можно».
Но ночь не тянулась, бежала. Мчалась вперед, не оставляя ни сожалений, ни воспоминаний.
В восемь сменился водитель. Прискакал Петька и стало немного бодрее. Он застал Парамонова во время очередной пересменки спящим на диване. Тридцатиминутка на сон.
— Кофе! — объявил Петька, водрузив на столик перед Глебом стаканчик. — А вечером пивас!
Глеб открыл один глаз и криво усмехнулся.
— Не боишься, что Аня из дому выгонит за пивас с Парамоновым после прошлого раза?
В прошлый раз пивом не обошлось. Загул был конкретный, и Петькина жена уехала к родителям на неделю. Он потом долго ходил поклоны бить.
— Не выгонит! — почти шепотом с загадочным выражением на простецком лице важно сообщил водила. И тут же заорал: — Она в роддоме!
— Уже? — подхватился с дивана Глеб.
— Ага! Девка! Три сто! Мы понемногу, а то завтра ехать с утра.
— Поздравляю, ювелир! Ювелир усмехнулся и отпил кофе из своего стаканчика.
— Мне еще манеж собирать. Запретила, пока не родит. А хрен его, как оно делается.
— Рукожоп вульгарис. Вот вечером под пиво и сообразим.
Вечером под пиво они много чего сообразили. После двадцатичетырехчасовой смены мозг взрывался цветными пятнами, расплывающимися перед глазами. Алкоголь даже в незначительных количествах это дело порядком усугублял, а мысли неслись, не цепляясь одна за другую, но залетая в голову с одной стороны — и вылетая из другой.
Конец смены был ознаменован кишечным отравлением с температурой у ребенка. Настаивали на госпитализации, родители были против. Мать — сущая мегера. Нахрена скорую вызывали: дайте ему чего-нибудь, чтобы температуру сбить!
— Мегера! — восклицал Петька, устроившись на полу будущей детской с отверткой в руках и поставив рядом с собой пиво. — Ну правда, уже четыре раза звонила, проверяет, дома ли! Мегера натуральная!
— Баба как баба, — отмахивался Глеб, листая — внимание! — инструкцию к манежу. — Похлеще мегеры бывают.
Вспомнилась вчерашняя. Будто вечность назад. Худющая, глаза сверкают, и странно теплый цвет волос. Не русый, не светлый, не рыжий. Каштановый, что ли?
«Имбирный водопроводчик».
В кармане джинсов все еще поскрипывал конверт с деньгами вместо спасибо.
— Может, на Свету перекинется — успокоится немного? Все-таки гормоны.
— Света — это назвали?
— Не, еще не… Ане не нравится. Она типа думает.
— Кому что вообще нравится? — мрачно подтвердил Парамонов и отхлебнул из бутылки пива. Устранил течь. Сделал какой-никакой ремонт труб. Хату сторожил. Вспомнил на свою голову. И отмахиваясь от зудящего, злого воспоминания, снова посмотрел на Петьку: — А покрепче ничего нет?
— Чтоб ты мне прям тут уснул? Не-е-е-е, я-то не против. Да и забирать из роддома послезавтра только. Но манеж-то сегодня собрать надо, завтра теща явится контролировать.
— Ладно, лесом, — усмехнулся Глеб.
«Похмелишься».
И совала так, с гадливостью. Может, из тех же побуждений и в почтовый ящик швырнула — взяла на себя труд отблагодарить. Сколько там? Пробухать все нахрен?
Свежая мысль после суток в смене.
Откуда она вообще взялась в голове? Сейчас, когда прошло столько времени и столько жизней? Впрочем, ответ на этот вопрос он и без того знал. Машина с кипятильником через шею выключалась. Включался Глеб Парамонов. Сонный, злой. Задавивший в себе ярость. Теперь она становилась тихой, но кипучей, больной. Ждала выхода, подавляемая столько времени.
Девчонка еще. Кто дал ей право — эдак свысока? Почему каждый считает себя в праве? Тим звонить и спрашивать. Осмоловский — периодически воспитывать по старой памяти. Вера — Вера… лишать последней опоры. Все, что имел, потерял. Шансов выкарабкаться ежедневно лишал себя сам.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Сиквел повести Милый мой фантазер.Какова вероятность создания счастливой семьи с тем, кто тебе не пара? Можно ли по-настоящему любить неровню?Часто ли новые чувства оказываются сильнее старых?Может быть, Лизка Довгоручено так и не узнала бы ответов на эти вопросы, если бы не поход в «Детский мир» со свекровью.Время и место: конец раннего Брежнева, ОдессаПримечание 1: оно само Примечание 2: вот от этих не особо ожидали, честно! Примечание 3: все имена и фамилии вымышленные, любые совпадения случайны Примечание 4: лето, море, любовь и… основные принципы комсомола. Примечание 5: в тексте использован винницкий говор.
Он — русский, она — француженка. Он — любящий и любимый сын, она — сбежала из дома, когда ей было пятнадцать. Он — ученый, она — неизвестная артистка. Он задумался о семье, она мечтала о карьере… Их встреча была случайной. Они провели вместе три дня, чтобы прожить пятнадцать лет врозь.
Безо всякого преувеличения это наш любимый сборник рассказов. И его герои вошли в нашу жизнь, по всей видимости, уже навсегда. Лиса и Пианист. Певица и ее аккомпаниатор. История их дружбы и их любви. Их войны и их жизни. Их разочарований и их надежд. Здесь есть элементы биографий реальных людей… слишком известных, чтобы их называть. Но почему бы не рассказать о них? Почему бы не вспомнить? Итак….Кафе «Томный енот», которого сейчас, конечно, на Монмартре уже не найдешь, на его месте давным-давно красуется… другое кафе с другим названием, называлось так не случайно.
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Алиса Куликовская, сама того не зная, стала игрой двух мальчишек. И потеряла все, что было ей дорого, расплатившись за чужие ошибки. Но как быть, если теперь уже жизнь играет второй раунд, столкнув ее вновь с тем, кого она считает виновником? И ей только предстоит понять, насколько он виноват. Можно ли простить предательство и собственную смерть? Можно ли среди боли и воспоминаний найти место для любви и жизни? Наши герои попытаются.
ОНА: Согласно завещанию давнего знакомого моего отца, я должна стать женой его внука — самого наглого, самовлюбленного и циничного человека из всех, кого я знаю. К тому же, он — парень моей старшей сестры. Вы только вдумайтесь, насколько эта ситуация абсурдна. Почему нельзя отказаться? Всё очень просто. Если я этого не сделаю, Артур отберёт ВСЁ, что у нас есть…ОН: Мой дорогой дед, даже после своей смерти, не может оставить меня в покое. Этот старый маразматик задумал женить меня на Саре — самой скучной, серой и неприметной девушке, какую только можно себе представить.
Марина знает, каково это — притворяться сильной. Трудится на износ, живет над кафе, где подрабатывает официанткой, обожает брата. Не ждет от судьбы ни подарков, ни ударов в спину. Глеб знает, каково это — остаться одному с детьми на руках. Строит бизнес с нуля, привыкает к чужому городу и не стремится заводить романы. Он и не знает, что скоро в его привычный мир солнечным вихрем ворвется хорошенькая няня. Изменит его жизнь — и изменит к лучшему.
Уинтер Симмонс получила величайший сюрприз в своей жизни, когда узнала, что мужчина, с которым она встречалась на протяжении последних двух лет, на самом деле оказался Вайпером — президентом байкерского клуба «Последние Всадники». Будучи директором школы, Уинтер не собиралась разрушать свою репутацию в обществе, оставаясь с человеком, который предал ее доверие. Неумолимая в своем решении, она отвернулась от него, только чтобы в итоге узнать, что Вайпер вовсе не тот джентльмен, которого изображал. Полный решимости найти убийцу своего брата, Локер Джеймс держал свою личность, как президента клуба «Последних Всадников», в секрете от Уинтер.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.