Уход на второй круг - [114]
Но снова выныривая из небытия, понимает: свет больше не слепит. Или света больше нет. А она сама? Наверное, она есть. Среди шорохов и звуков, похожих на слова. Она напряженно вслушивается — это и есть слова. Для нее слова.
— Папа вечером придет, а Денис завтра. В карауле. Сказал, что, когда тебя выпишут, он отпуск возьмет. И тебя к себе заберет. Но это ты его не слушай. Конечно же, ты к нам поедешь. Где ему за тобой смотреть, за собой бы углядел…
— Он уже взрослый… мальчик… — прохрипела Ксения, с трудом разлепив пересохшие губы.
Сколько прошло дней? Сколько. Прошло. Дней.
— Ксюша… — снова голос и слова. И прикосновение к руке. Живое, настоящее прикосновение. Значит, она есть. Правда есть.
В ответ Ксения открыла глаза — медленно, с трудом, но все же подняла веки. Мама. Темное пятно, закрывающее свет — это и есть мама. Весь мир разделился на белое — от солнца. И черное — от тени. Пятно все приближалось, пока в нем не начали угадываться очертания — головы, лица, глаз, губ. Взгляд фокусировался. Мама. Бледная, не наполненная красками. Ма-ма.
— Господи, — сдавленно шепнула Маргарита Николаевна. В реанимацию ее не пускали два дня. На третий позволили. Вся связь между нею и ее рушащимся миром была только через Парамонова.
— Мам… — выдохнула Ксения еле слышно.
— Сейчас, сейчас, маленькая, я сейчас! — полуистерично взвизгнула Маргарита Николаевна и рванула из палаты, отпустив ладошку дочери, прекратив прикосновение, доказывавшее, что жива. Что обе живы.
Дверь хлопнула. Звенящая тишина, установившаяся в палате, продлилась долго. Или наоборот недолго. Чувство времени было утрачено. Она больше не понимала, сколько его прошло. Оно двигалось скачкообразно. И когда мать в следующий раз вбежала в комнату, ощущение собственной жизни куда-то ускользало.
— Я позвала нашего доктора, — проговорила Маргарита Николаевна, возвращая ее. — Он сейчас придет. Сказали, скоро… Ты как? Господи, как ты можешь быть… Больно? Очень больно?
— Нет…
Мать торопливо закивала. Настолько торопливо, насколько было нужно, чтобы не заплакать. Плакала она не один раз за эти несколько дней. С той минуты, как узнала, как сказал муж, как сидела в больничном коридоре под уговоры медсестры ехать домой, потому что нельзя. Все — нельзя. Жизненно необходимое — нельзя. Плакала. С того мгновения, как сама увидела маленькое неожиданно осунувшееся лицо дочери со ставшими острыми чертами. Плоть от плоти.
— Все будет хорошо, — прошептала она. — Твой Глеб обещал, что ты поправишься… он тоже здесь. Он тебя оперировал, представляешь?
— Нет… Он где?
— Придет, придет, ты только не волнуйся, хорошо?
— Хорошо, — согласилась Ксения и прикрыла глаза.
— Спать хочешь? Спи… — материн голос ни на минуту не умолкал. Будто бы разговаривая, она тоже удерживала Ксению рядом с собой. Видение из продолжавшейся жизни. Или жизнь и правда продолжалась? — Скоро придет твой доктор Парамонов. Он сказал, все будет хорошо. У тебя все будет хорошо. Ты ведь тогда к нему шла, да? А у него руки золотые… пока ты лежала в реанимации, я тут наслушалась. Он умница. И ты умница. Это тоже он сказал, будто мы сами не в курсе! У тебя организм быстро на заживление работает, ты сильная, Ксюш. У тебя там все быстро пройдет. И мы тебя домой заберем. Хочешь домой? Мы сделаем что хочешь, правда.
— Хочу.
— Не раньше, чем доктор выпишет, — раздалось от двери. Голос. Мужской. Родной.
Ксения снова открыла глаза и теперь не отрывала от Глеба своего взгляда. Он шел к кровати. В больничной форме. Худой, высокий. Она и забыла, какой он высокий. Заполняющий собой каждую молекулу в воздухе. Раньше от этого задохнуться можно было. А со временем оказалось, что без него нельзя и дышать.
С ним пришел кто-то еще. Ксения толком и не видела кто. Это было неважно. Был один только Глеб.
Склонился над кроватью — низко, так, что она снова видела вокруг лишь синеву. Затапливающую весь мир синеву его глаз.
— Ты можешь говорить?
— Да.
Он кивнул, коснулся ее руки зачем-то. Быстро. Потом отстранился.
— Как себя чувствуешь? Боли? Тошнота? Головокружение?
— Нет… ничего…
— Совсем?
— Совсем.
— Хорошо. Спать хочешь?
— Хочу, — шепнула она, понимая, что действительно очень хочет спать.
— Отдыхай. Надо отдыхать. Лишний раз не напрягайся, все постепенно. Если что-то нужно, говори. Я рядом.
Ему казалось, она не слышит его уже. Тишина в ответ. Тишина — это ведь хорошо. Пусть спит. Пусть — спит. Обернулся к ее матери и перевел дыхание. Он сам не спал целую вечность. Сбиваясь с ног — между нею и пациентами. Между коллегами и перепуганными Басаргиными. Между собственными страхами и пониманием, что Ксенькино состояние постепенно стабилизируется. И что из ямы она обязательно выберется. Но спать он почти не мог. Все эти три дня. Вечность…
— Маргарита Николаевна… — Глеб приглашающе кивнул на дверь. Мать снова всхлипнула, но теперь уже успокаиваясь, и послушно вышла. Вышел и он, на мгновение задержавшись на пороге последним — пропустил вперед себя Лесю. И обернулся назад. Маленькая. С белым лицом, испещренном багровыми ссадинами, и теплыми волосами на белой подушке. Тихо вздохнул, благодаря кого-то, кого даже не знал, как назвать. И вышел, оставляя ее одну.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
“Ненавижу семейную жизнь” — один из последних по времени романов блистательной англичанки Фэй Уэлдон. Продолжая классическую традицию женской прозы, Уэлдон начала писать в середине 60-х и с тех пор, помимо пьес и сценариев (в их числе знаменитый телесериал по книге Джейн Остин “Гордость и предубеждение”) с неизменным успехом публикует романы, читаемые во всем мире: “Род-Айленд блюз”, “Ожерелье от Bulgary”, “Жизненная сила” и др.Не приспособленная к роли домохозяйки Хетти мечтает после рождения дочери поскорее вернуться на работу.
Когда вокруг все напоминает о прошлом, и даже люди упрекают тебя в этом. Есть лишь одно желание - сбежать. Куда? Туда, где нет его. Туда, где нет ничего похожего. Так и поступает наша героиня Ася. Она переезжает из родного города к брату в соседний. Девушка так хочется начать жить заново и обрести вновь себя. Но получится ли это у нее, если брат вдруг решил опекать ее, как маленькую девочку. Да, и сама Ася от чего-то не очень уверена в своем решении.
Джуд Холлистер убивает. Он родился, имея все, ему не нужно ничего, убийство стало его пристрастием. Он убивает женщин, которые его соблазняют. Он увековечивает их, пока они еще молоды и красивы. Как ему уберечь ту единственную, которую он любит? Ронни Лапьер - выжившая. Она родилась, не имея ничего, ее положение безвыходно, работа – бесперспективна, а парень – полный ублюдок. Джуд предлагает ей выход, спасение за пределами ее самых диких мечтаний. Что произойдет, когда она узнает его темный секрет? Донаван Блейк обладает блестящим умом, дающим ему возможность работать годами в Квантико ФБР.
Мужчины, за которых Хэлли Лоуренс Пирпонт когда-то не вышла замуж… Быть может, теперь, когда ее брак рухнул, не поздно попробовать пойти по второму кругу?Но на ком же остановить внимание? Гуру экзотической секты, давно сменивший сексуальную ориентацию, отпадает сразу. Преуспевающий бизнесмен? Возможно, неплохой вариант. Но он занимает «всего-то» 225-е место в списке самых богатых людей планеты…А если выбрать чертовски сексуального специалиста по подводным съемкам?Кто из мужчин, за которых Хэлли в свое время не вышла замуж, подойдет ей сейчас?
Пора.Зло безумствует, и милая Анна Уитт под его прицелом. Никто не знает, когда и как ударят Князья, но Анна и ее союзники-нефилимы сделают все возможное, чтобы избавить землю от демонов и их гнетущего влияния.Ставки высоки как никогда, и Анна уверена, что живущая в ней любовь придаст ей сил, а не станет обузой. Однако попытки защитить тех, кого любит, пока она спасается бегством и борется с демоническими силами, оказываются опасны – особенно, когда сменяются маски, а доверие мимолетно. Когда Князь Вожделения отправляет самую большую любовь Анны, Кайдена Роу, противостоять ей, Анна должна решить, чем она готова рискнуть.В самой чувственной и быстро развивающейся части трилогии "Сладкая Расплата", все любимые нефы в последний раз соберутся вместе, чтобы бороться за свободу.