Угощение на Хэллоуин - [3]

А запах — с ним ничто не могло сравниться. Чистый, такой чистый — настоящий сосновый и еловый, и такой легкий и воздушный, что если не остановишься, чтобы почувствовать аромат леса, то упустишь его. Но если ты действительно вдохнул его дождливым, ветреным днем, то сможешь ощутить, как пах мир сразу после своего рождения. Деревья расположены так близко к Маунт-худ, что кажется, будто это рисунок маслом и красками под множеством слоев изумрудного и черного цвета.

Наконец она свернула на извилистую дорогу из гравия, ведущую к дому ее родителей. Телефон завибрировал у нее в брюках, и она осторожно его достала.

— Кира, ты будешь должна мне пять тысяч долларов, если меня поймают за разговором с тобой, — сказала она.

— Что? Пять тысяч долларов?

— Пять тысяч долларов — налог на разговор по телефону при вождении в штате Орегон.

— Так зачем же ты ответила на этот проклятый звонок? — поинтересовалась Кира.

— Так я уже подъезжаю вообще-то, да и ограничение по скорости пять миль в час. Думаю, справлюсь.

— Хорошо. Нашла, кого трахнуть?

— Нам обязательно называть это трахом? Звучит так… грубо.

— Отыметь? Совокупляться?

— Совокупляться? Сколько тебе лет? — спросила Джоуи.

— Просто ответь на вопрос.

— Нет, за четыре часа, с тех пор, как мы виделись в последний раз, я никого не встретила и тем более не трахнула, не отымела и не совокупилась с ним в аэропорту. И, скорее всего, я не встречу никого в течение ближайших четырех часов. Или ближайших четырех дней, или даже следующих двух недель. Знаешь, Лост-Лейк похож на общину стариков. Пенсионеры и летние гости. Единственные постоянно работающие там люди — те, кто работает на озере, и их… человек двадцать.

— Двадцать? Да половина из них должна быть парнями. Мне нравится такая вероятность.

— А мне нет.

— Почему ты должна там оставаться? Ты можешь поехать и найти горячего мужчину в Портленде.

— Домик свободен. Мама и папа подарили его Дилану в качестве свадебного подарка.

— Хороший подарок. А что получишь ты, когда будешь выходить замуж? — поинтересовалась Кира.

— Они заплатят за мою свадьбу и медовый месяц. Это лучше, чем домик.

— Он плохой?

— Он был почти развалюхой, когда я была ребенком, — ответила Джоуи. — Теперь это просто руины. Никто не останавливался в нем уже лет десять, насколько я знаю. Дилан клялся, что нанял кого-то его почистить, но он сейчас по уши в свадебной подготовке. Если я не наткнусь на енота, то все в порядке. Я смогу смириться с неудобствами.

— Лучше ты, чем я. Но дай знать, если я тебе понадоблюсь на пару дней. Я имею в виду в отеле, но рядом с тобой. У меня есть возможность взять выходные в случае острой необходимости. Лучшая подруга, которая трахалась два года с женатиком, серьезная причина.

— Да я в порядке. Но ценю твою помощь. Мне пора. Я уже дома.

— Ну и насколько там все плохо? Совсем плохо? Там есть змеи? Не говори мне.

Джоуи расслышала дрожь в голосе Киры. Остановиться в четырехзвездочном отеле было ее вариацией «смириться с неудобствами». Она припарковала машину и обрадовалась, что внешний вид дома сейчас лучше, чем она его помнила. Намного лучше.

— Отлично выглядит вообще-то. Его покрасили. Раньше он был скучного зеленого цвета, а сейчас серый. Довольно симпатичный, — сказала Джоуи, вылезая из машины. — Черепица похожа на кедровую.

— Представляю.

— И пейзаж тоже хорош. Кто-то убрал во дворе.

Деревья и кустарники выглядели аккуратно постриженными. Старую разбитую каменную дорожку, ведущую от дороги к крыльцу, отремонтировали. Каждый камень точно и идеально нашел свое место. И она не спотыкалась, как это случалось с ней в детстве, когда не обращала внимания на ненадежную кладку.

— И кто это все украсил? — обратилась она к Кире по телефону. — Я думаю, это совсем другой дом. Может, я не туда приехала?

— Да?

— Нет. Это дом 1414 по Коттонвуд-Вэй. На крыльце поставили светильники Джека[2]. Очень хорошие, — она была восхищена работой таинственного резчика. Одно страшное лицо. Одно смеющееся лицо. Одно устрашающее лицо, похожее на Эдди Веддера[3], если бы он был светильником Джека.

— Подожди минуту… — сказала Джоуи.

— Что?

— Что-то определенно случилось. — Джоуи подняла коврик при входе. — Когда сюда положили этот коврик? — достала ключи и открыла переднюю дверь. Она ожидала увидеть голые стены и скудную обстановку. Именно таким она запомнила домик. Ее родители купили его за бесценок, когда ей было семь лет, и с тех пор не переделывали его, не обновляли, но определенно извлекли из него выгоду, проводя здесь долгое лето год за годом. Дом был прочным, герметичным и с хорошей теплоизоляцией. Но внутри он был обставлен мебелью с распродажи, скрипящими кроватями и двухъярусными кроватями из секонд-хенда, некрашеными стенами и кухней, при виде которой хотелось готовить на костре. Но сейчас…

— Ух, ты! — выдохнула Джоуи. — Должно быть, Дилан собрался жить здесь с Оскаром после свадьбы. Однако могу поклясться, он говорил, что Оскар ненавидит природу.

— Может, он передумал? Любовь способна менять людей.

— Может… но все же. Сейчас это просто восхитительный образец архитектуры. Я даже не хочу думать, сколько это стоит, — она медленно повернулась в сторону гостиной. Вся подержанная мебель исчезла, а на ее месте она обнаружила кедровый кофейный столик, огромный простой кожаный диван и винтажное кресло-качалку, с наброшенным на спинку связанным вручную пледом. Кто-то отполировал до блеска полы. Маленькую дровяную печь заменили огромным каменным камином с грубой деревянной обшивкой. На кухне на полу появился новый кафель, свежий слой красной краски, новые коврики, новые приборы — ничего лишнего, но все на высоком уровне. Под раковиной она нашла мусорное ведро, а в нем коробку от тостера. Все было новым.