Углич. Роман-хроника - [20]
- Батюшка в Костроме. Зови Исайку! - притопнул ногой отрок.
Поутру запрягли тройку, сходили за Исаем. Тот, большой и костистый, пришел на дворянский двор, глянул на молодых резвых коней, спросил:
- Не забоишься, барин?
Бориска горделиво плечом повел.
- Не забоюсь. Вези, Исайка. Гони!
И погнали.
Дух захватывает.
Ветер бьет в лицо, пожигает ядреным морозцем; заливисто тренькают колокольчики, вздымаются конские гривы.
Любо Бориске!
Да и молодому Исайке любо. Век бы ездил на такой тройке. Летят кони, земли не чуют. Застоялись в конюшне, вот и ошалели. Э-эх, проворы!
Дорога поузилась, вступая в частый ельник. Исайка приподнялся в седле. Кто это сустречь?.. Эхма, лесной архимандрит>23 перебегает дорогу-зимницу. Да вон уж близко!
Всхрапнули кони, вздыбились. Ездок удержался, а Бориску кинуло в ельник. Мужик кубарем свалился с коня - и к отроку.
- Зашибся, барин?
- Пусти, пусти, Исайка! - зло закричал Бориска. - Худой ты возница.
- Ты уж не серчай, барин, - сокрушался мужик, усаживая мальца в сани. - Кто ж такое мог ведать? Кони медведя испужались.
- Кой медведь? Не зрел медведя. Лжешь, Исайка. Вези в хоромы!
- Не лгу, барин. Вот те крест!
Губы Бориски тряслись, глаза негодовали. Что теперь дворня скажет? Вывалился! Усмеются, подлые. Срам! А всё - Исайка.
- Худой ты возница, худой!
* * *
Федор Иванович Годунов прибыл в родовую отчину пополудни. Вылез из возка смурый: намедни поругался с братом. Дмитрий отсоветовал ехать к костромскому воеводе.
- Не унижай себя. Поглумится над тобой воевода, а делу не поможет. Не вернуть мужиков.
На Масляной неделе трое крестьян бежали к Шуйскому. Изведал о том Федор Иванович доподлинно и к воеводе, было, снарядился, дабы тот сыск учинил. Но брат Дмитрий рукой махнул.
- Пустое, Федор. Воевода наш у Шуйского в дружках ходит. Не станет он мужиков сыскивать.
- Да как сие можно?! Вотчиной-то собча владеем. Нас зорят, а тебя то не заботит.
- Заботит, Федор, но с Шуйскими нам не тягаться.
- Да хоть бы пожилое>24 вернули. Чай, мы им и на двор, и на лошаденку давали. То же деньги!
- И денег не вернуть, Федор.
- Верну! - кипятился Федор Иванович. - Царю отпишу. Царь взыщет, найдет управу.
Всю дорогу до вотчины, на чем свет костерил князей Шуйских, да и братцу выдавал изрядно:
«Тихоня, книжник! Как вотчиной управлять да за род постоять - дела нет. А как оброк с мужика тянуть - пополам. Тут уж своё возьмет, до полушки выколотит».
Был Федор Иванович низкоросл, чернокудр и кривоглаз; всегда торопок и непоседлив, кичлив и заносчив. О себе в воеводской избе похвалялся:
- Род наш не из последних. Прадед мой, Иван Годун, при великом князе служил. В роду же нашем - Сабуровы да Вельяминовы. Всей Руси ведомы. И Годуны и сродники мои в боярах сидели.
А костромские бояре хихикали:
- Энто, какие Годуны? Те, что ныне тараканьей вотчинкой кормятся? Было, да былью поросло. Годунам ныне ни чинов, ни воеводства. Тебе ль перед нами чваниться, Федька Кривой.
Федор вскакивал с лавки, лез в свару. Обидно! И за оскудение рода, и за прозвище.
Дмитрий охолаживал:
- Остынь, Федор. Чего уж теперь? Кулаками боярам не докажешь, сиди смирно.
Но Федор мало внимал словам брата: стоило ему появиться в Воеводской избе - и новая заваруха. Дерзил, гремел посохом.
А бояре хихикали…
Влетел в покои злой и негодующий, тотчас позвал тиуна.
- Всё ли по-доброму, Егорий? Мужики не воруют?
- Покуда Бог милостив, батюшка. Беглых нет, поутру все были.
- С издельем>25 ли?
- С издельем, батюшка. Одни - коробья да лапти плетут, други - навоз возят. Тут пока урядливо, да вот в хоромах не всё ладно.
- Холопи задурили? - повысил голос Федор Иванович.
- Холопи смирны, батюшка… С чадом твои беда приключилась.
- Беда?! - всполошился Годунов. В сыне своем души не чаял: единственный наследник и продолжатель рода.
Оттолкнул тиуна, кинулся в горницу Бориски; тот лежал на лавке, а подле суетилась старая мамка с примочками. Лицо Бориски в кровоподтеках, губы распухли, в темных глазах слезы.
У Федора Ивановича отлегло от сердца: жив наследник!
- Кто ж тебя, чадо?
- Мужик Исайка, - всхлипнул Бориска. - На санях меня вез, да худо тройкой правил.
- Лиходей мужик, едва не загубил дитятко, - запричитала мамка. - На дерева, чу, выкинул, нечестивец! Кабы на свята Богородица, смертушку бы принял родимый.
- Егорий! - загромыхал Федор Иванович. - Бери холопей и волоки Исайку.
Вскоре молодой мужик предстал перед Годуновым. Левый глаз Федора налился кровью, веко подергивалось.
- Ты што, душегуб, содеял? Сына мово надумал извести?
- Нет на мне вины, батюшка. Чаял, покатать по-доброму, да кони оплошали.
- Хитришь, сучий сын! - бушевал Годунов. - Холопи, на козлы смерда!
Набежали дворовые, содрали с Илейки дерюжный кафтан и рубаху, привязали сыромятными ремнями к козлам. Один из холопов взялся за кнут.
А-а раз! А-а два-а! - взмахивал рукой Годунов.
Бориска стоял на крыльце и чуть слышно покрикивал:
- Так его, так его, смерда!
* * *
На самое Благовещение>26 в хоромах было скорбно: Федор Иванович крепко занемог, да так, что больше и не поднялся. Не помогли ни молитвы, ни пользительные>27 травы, ни старец, привезенный из дальнего скита. Умер Федор Годунов.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.