Угасающее солнце: Кутат - [54]

Кровь бросилась в голову Ньюна. Но затем он подумал: «Ведь это мои Келы. Мои Келы…»

– Прости, – сказал он, стараясь согнать с лица гнев, чтобы не заметили остальные кел'ейны. – Прости меня за оскорбление, – он говорил, и знал, что это будет осуждаться всеми, когда он пойдет дальше. Он стиснул плечо Хлила, почувствовал, как тот отпустил его руку, повернулся. Солнце ударило ему в глаза и ему пришлось прищуриться. Возле палатки Келов он увидел множество фигур в черных мантиях, стоящих плотно, плечо к плечу.

Сердце его сжалось.

– Дункан, – выдохнул он и торопливо направился туда, широко шагая по песку. Он ворвался в темную массу, которая расступилась перед ним. Он боялся увидеть кровь, растерзанное тело…

И остановился, увидев, что в центре спокойно сидит Дункан рядом с дусом, напротив него – Рас. И Дункан что-то спокойно рассказывает Келам.

Ньюн на мгновение закрыл глаза и понял, что Дункан рассказывает о себе.

Он ощутил, что все окружающие относятся к Дункану с пониманием.

Но вот тот поднял глаза, увидел Ньюна, тревожно поднялся и встал рядом с ним. Вопрос застыл в его глазах, он словно бы немо повторял его – вопрос, вопрос, вопрос, как биение перепуганного сердца.

– Сов-кел, – сказал Ньюн, взяв его за руку. – Я очень беспокоился за тебя, а увидел, что ты устроил целое представление.

– Все в порядке? – спросил Дункан. – Все в порядке?

От этого вопроса Ньюн застыл. То, о чем спрашивал Дункан, и то, о чем говорилось на Совете – разные вещи. Он положил руку Дункану на плечо.

– Укройся от ветра, сов-кел.

Дункан отошел, не спрашивая больше ни о чем. Ньюн посмотрел на лица остальных, окружавших его. Все эти лица выражали один и тот же вопрос.

– Спрашивайте своих кел'антов, – сказал Ньюн. – Мы выходим утром. Я хотел бы, чтобы вы были с нами. А сейчас, Келы… сейчас дайте мне немного времени… – я прошу вас.

Послышался ропот. Он прошел мимо них и вошел в палатку. Никто не последовал за ним, только дусы. В палатке но было никого, кроме Дункана, освещенного слабым светом через верхнее отверстие.

– Я не должен был спрашивать тебя при всех, – сказал Дункан.

– Не думай об этом. Все правильно.

– Я знаю, – тихо произнес Дункан, – что произошло нечто неприятное. Что-то не так. Но не с тобой и не со мной. Я ошибаюсь?

«О, боги, – подумал Ньюн, – насколько сильно твое предчувствие?»

– Кому ты служишь? – спросил он вместо ответа.

– Госпоже.

– А если придется воевать?

– Мы не можем воевать! – прошептал Дункан еле слышно. – Ты же знаешь все, чего не знают остальные. Ты знаешь, что у нас нет шансов. Ты хочешь вторую Кесрит?

– Если придется воевать… ты будешь мри?

– Да, – отозвался Дункан через мгновение.

– Ты не ошибся?

– Нет.

Ньюн обнял его, прижал к груди, откинулся назад, глядя во встревоженные глаза Дункана.

– Сов-кел, если ты ошибаешься…

– Что они решили?

– Решение обычное: путь мри. Ты слышишь меня? Госпожа уже решила, каким путем она поведет нас… возможно, она использует то, что ты передал ей… но не так, как ты предполагаешь.

– Я слышу тебя. – Дусы приблизились, издавая низкие урчащие звуки. Дункан глубоко вздохнул и сделал безнадежный жест рукой, как будто ему нечего было сказать. Его дус ткнулся ему в колени, и Дункан принялся почесывать шею зверя, словно это было самое увлекательное занятие на свете. – Вы выбрали свой путь, – наконец сказал он. – Я надеялся предложить вам путь, на котором мри могли бы выжить и сохранить свой путь. Если я ошибся, то это не моя вина.

– Нет. Ты не понимаешь. Я не спрашиваю тебя, согласен ли ты у_м_е_р_е_т_ь_ за нас. Я говорю о приказе госпожи. Твоя честь… это мри?

Дункан посмотрел на Ньюна. Лицо его в полумраке было суровым. Дункан испугался, затем страх отступил.

– Я предупредил их. Я им все сказал.

– Они поверили?

– Некоторые – да, некоторые – нет. Но я им сказал абсолютно все. И всем.

За стенками палатки послышались тихие голоса. Это расходились чужие кел'ейны. Ньюн прошел к двери, выглянул, посмотрел на кел'ейнов джей'эном, которые ждали: молчаливые, угрюмые. Впереди всех стоял Хлил.

Ньюн жестом пригласил их в палатку, и они молча, торжественно вошли. Дункан по своему рангу должен был бы сидеть вдали, но Ньюн указал ему на место рядом с собой.

– Есть еще у вас вопросы, на которые нужны ответы? – спросил Ньюн.

Все молчали. Но вот во втором ряду началось движение. Все головы повернулись, и поднялась Рас. Она извинилась перед кел'ейнами первого ранга и прошла в центр. Ньюн тоже встал, наполненный тревогой, за ним поднялся Дункан. Рас подошла к нему и обняла, потом обняла Ньюна.

– Я клянусь быть первой, – сказала она.

Стали подходить и другие: Перас, и Десаи, и Хлил, и Мирин; Диас и Сэйрас, и все остальные, от первого ранга до последнего. Все сначала обнимали Дункана, а затем Ньюна. Дункан сначала онемел от изумления, но к концу этой странной церемонии сердце его оттаяло. Но вот все снова заняли свои места. Сели и Дункан с Ньюном, а рядом с ними дусы.

Ньюн долго молча смотрел на кел'ейнов, чувствуя, что комок в горле не дает ему говорить. Наконец он справился с ним.

– Теперь о том, что было на Совете. Вы ведь хотели знать это, – сказал он, и собственный голос звучал в его ушах словно бы издалека.