Угасающее солнце: Кутат - [43]

– Мы дадим тебе две сотни, – сказала Тэйфа, – и своего кел'анта с ними. Ты можешь потребовать больше, но мы предлагаем только это.

Пауза.

– Я принимаю, – сказала Мелеин. Ньюн медленно выдохнул. В ушах у него стучала кровь, и он плохо слышал.

– Однако, – сказала госпожа племени пата, – наши кел'анты и две сотни воинов с каждым из них останутся с тобой, если мы будем согласны с твоими планами. Мы не можем присутствовать в твоем шатре, поэтому позволь нашим кел'антам быть на Совете и затем сообщить нам обо всем, что услышат. После этого мы решим что делать: дать тебе кел'ейнов или прислать тебе вызов. Я думаю, это будет справедливо.

– Да, – в один голос согласились мэйри и джей'эйри.

– Мы, ка'эйномин, должны предварительно посоветоваться со своими союзниками из Эдуна Зоухэйн. Эдун находится далеко отсюда, и нам потребуется несколько дней, чтобы связаться с ними. После этого мы сообщим о своем решении.

– Да будет так, – сказала Мелеин. – Жизни и Чести.

Она повернулась; остальные Матери тоже, вместе со своими сен'ейнами. Кел'анты задержались чуть дольше, прикрывая отход.

Ньюн посмотрел на Риана. Кусок ткани лежал на песке. Это кусок его мантии или мантии Риана? Ньюн открыл свое лицо, чтобы кел'анты других племен смогли рассмотреть его. Те сделали то же самое, и теперь Ньюн рассматривал их, стараясь запомнить Риана из хао'нат, Тиана из джей'эйри; самым молодым оказался Кедрас из племени пата. На лице его красовался свежий шрам от угла рта до подбородка. Эла, кел'ант мэйри, был старше, но самым старшим оказался Калис из ка'эйномин. Шрамы касты Келов на его лице уже почти исчезли от времени.

Ньюн повернулся и пошел за Мелеин. Некоторое время они шли порознь. Он посмотрел на поджидавших его четверых кел'ейнов, тех, что совершенно неожиданно встали рядом с ним, и понял, что они поступили так не ради него самого, а ради чести племени джей'эном и Святыни. Они не хотели смешения племен после поражения Ньюна. Род Рас много лет защищал честь джей'эном, и поступок Рас был обусловлен долгом памяти ее погибшему брату. И у Хлила, и у Сэйраса, и у Мирина… у всех были свои причины поступить так, и Ньюн был рад, что их интересы совпали с интересами Мелеин и его. Тем не менее, он был благодарен им.

Он шел среди них, и вот они уже влились в черные ряды Келов, вошли в лагерь, где встревоженные кат'ейны и сен'ейны ожидали решения своей судьбы, судьбы племени.

– Достигнуто соглашение, – громко провозгласила Мелеин, чтобы все смогли услышать. – Они пришлют кел'антов на наш Совет и затем предоставят помощь нам. Поединки не состоялись.

Все в лагере перевели дыхание… но облегчение было неполным… ведь ими по-прежнему руководили чужие, ведя их к непонятной цели. Но джей'эном все еще существовали как племя и будут существовать.

Дус Ньюна вышел из палатки, излучая беспокойство. Ньюн успокаивающе коснулся его лохматой головы, глядя вслед Мелеин, уходящей в окружении Сенов.

Апатия нахлынула на него, как дыхание холодного ветра. Он повернулся и, сопровождаемый дусом, вошел в палатку, не обращая больше ни малейшего внимания ни на кого, включая и тех четверых, к которым только что испытывал горячую благодарность. Вероятно, они подумали, что он снова отвернулся от них. Он подошел к Дункану, сел возле него, обеспокоенный тем, что тот все еще спит на плече своего дуса. В слабом свете, проникающем через полог палатки, лицо землянина было спокойным, как у мертвого. Ньюн скрестил ноги, положил руки на колени и попытался немного отдохнуть.

Послышались шаги. Он открыл глаза и увидел Хлила.

– Ты не ранен?

– Нет, благодарю тебя, кел Хлил.

– Я поступил так, как должен был поступить второй среди Келов.

– Да, конечно. Где Рас?

– Там, где ей хочется быть. Она не спрашивает меня, где ей находиться. – Он посмотрел на Дункана, нахмурившись. Ньюн заметил, что глаза Дункана приоткрылись и посмотрели на них обоих. Хлил коснулся его рукава с таким видом, как будто ему было это трудно сделать. – Кел'анты других племен очень встревожатся при виде его.

Ньюн положил руку на плечо Дункану, как бы желая успокоить его. Дункан уже пришел в себя, хотя еще и не совсем очнулся от сна.

– Они придут, – сказал Хлил Дункану. – Ты сможешь посмотреть на них, – затем он отвел от него взгляд. – Никогда не думал, что такое может случиться когда-либо, – он теперь взглянул на Ньюна. – Дункан твой, и никто из чужих не коснется его. Но я уверен, что он совсем не то, что им хочется увидеть в первую очередь.

Дункан моргнул. Возможно, он расслышал слова Хлила.

– Что же, – сказал Ньюн, – проводи их сюда, когда они придут в лагерь.

Хлил нахмурился.

– Пусть они увидят меня таким, какой я есть. Я вовсе не претендую ни на что другое, – сказал Ньюн.

– Но ты совсем не такой! – воскликнул Хлил. – Чужие предводители увидят совсем не то, что ты есть на самом деле.

Это восклицание рассердило и встревожило Ньюна.

– Тогда ты не знаешь меня. Хлил, слушай. Дункан – мой брат, а дус – часть моего разума. Я не с Кутат, я не из рода Мирея. Приведи их сюда.

– Хорошо, – сказал Хлил и удалился с видом оскорбленного самолюбия.

И вот они пришли… кел'анты пяти племен… в мягком шелесте мантий и величественном молчании. Каждого из них сопровождало несколько кел'ейнов, и всего их было шестнадцать. Для Хлила они показались черной стеной. Он попятился и сел рядом с Ньюном и Дунканом.