Угасающее солнце: Кутат - [38]

– Мы не понимаем друг друга, – сказал Дегас. – Нужно объясниться.

– Уберите человека от моей двери.

– Там никого нет.

Эверсон перевел дыхание.

– Я протестую против подобного надзора.

– Ваше право протестовать, мое – поступать так, как необходимо в сложившейся ситуации.

– Но в чем дело? – воскликнул Эверсон. – Мы с вами по разные стороны?

– Возможно, у нас разные мнения о ситуации. – Дегас снова уселся на столе. – Мы оба люди с совестью, доктор. Ваше мнение окрашено паникой. Мое – основано на реальности. Вы _в_с_т_р_е_ч_а_л_и_ мри, доктор? Вы видели агента, который стал мри?

– Мы все с Хэйвена. Мы все… помним… но…

– Сейчас интересы дела требуют, чтобы мы пошли на конфликт с регулами ради защиты мри. Вы понимаете это?

Эверсон раскрыл рот от изумления. Политика снова коснулась его.

– Я… я не знаю… Нет, это сумасшествие…

– Это необходимость.

Доктор поднял руку, чтобы вытереть пот со лба и взглянул на Дегаса.

– Вы не советуете этого делать? – спросил тот.

– Нет. С ними трудно иметь дело, но можно, это я знаю. Но в нынешней ситуации не просто трудно, а опасно.

– Вы действительно понимаете положение дел? Сейчас мы должны блюсти интересы мри. Миссия на планете пришла к такому выводу. Лидер миссии, доктор Боаз, хочет войти в контакт с мри. Регулы не угрожают нам. Это не агрессивная раса, они не являются угрозой. Вы согласны с этим?

– Но мы в крайне опасном положении. Вы сами сказали…

– Доктор Эверсон, мы должны рассмотреть все возможности, чтобы правильно вести политику. Сейчас получены новые данные, удостоверяющие, что города на планете живы. Мри не хотят вступать с нами в контакт. Поэтому мы послали группу с миссией мира на планету. Наши союзники действуют сейчас независимо… либо вследствие изменения нашей политики по отношению к мри, либо из-за убийства их лидера агентом мри. Вы можете сказать, каковы их намерения? Как надо нам действовать?

Эверсон сидел молча. Затем он медленно скомкал конверт с письмом Луису и сунул его в карман.

– Значит, жизнь в старых городах существует и, тем не менее, группа вышла?

– Мы узнали об этом только сегодня утром. И у нас нет связи с группой.

– Их нельзя вернуть?

– Можно, но тогда регулы поймут, чего мы добиваемся. Как регулы воспримут это? Какой реакции нам ждать? Доктор, вы должны знать это. Что вы можете сказать о них?

– Мы не должны терять их. Нет. Мы не должны допустить, чтобы это произошло.

– Объяснитесь. – Дегас поудобнее устроился на столе. – Нам нужны письменные рекомендации, которые возможно использовать на практике. Ведь мы сейчас слепы и перед оружием мри, и перед оружием регулов. Мы пытаемся защитить мри, заплатив за это нашим договором с регулами. Мы становимся врагами расы, от которой можно было бы получить громадную пользу. Я думаю, доктор, что нам предстоит подробно поговорить по этому поводу.

– Хорошо, я подумаю.

– Прямо сейчас, не откладывая, – жестко сказал Дегас.

11

Кто-то шевельнулся рядом. Ньюн вздрогнул, поднял голову, в панике вспомнив о Дункане… Он посмотрел на него и увидел, что тот спокойно спит.

Кел Рас сидела на корточках возле него, опираясь на меч и глядя на него из темноты.

– Они тут, – шепотом сказала она. – Кел'ант, я думаю, что тебе нужно выйти и посмотреть самому.

Келы стали просыпаться от шепота. Вот уже приблизились Хлил, Сэйрас, Десаи, Мирин, юные Тэйз, Диас, остальные… холодок пробежал по телу Ньюна, он ощутил глубокое одиночество. Он взглянул еще раз на Дункана, который спал, зарывшись лицом в шерсть дуса и отгородившись сном от суровой реальности.

Чтобы ни произошло, они должны оставить Дункана в мире, ведь он был кел'ен с Кесрит, что само по себе означало высокую честь. Что же касается его самого и Мелеин…

Он поднялся на ноги, отбросив в сторону все сомнения и беспокойства, взял меч, перекинул его через плечо. Затем вышел из палатки. Рас, Хлил и Десаи вышли за ним. Было раннее утро.

– Госпоже сообщили? – спросил он. Никто не ответил, и Ньюн жестом отправил Десаи к палатке госпожи. Необходимо забыть обо всем, сосредоточиться на том, что ему предстоит сделать. Он не ощущал рядом с собой друзей. Это были только свидетели, и ощущение одиночества снова нахлынуло на него.

В слабом свете наступающего утра еще ничего нельзя было рассмотреть. Полутьма обманывала глаза, заставляя их видеть то, чего не было на самом деле. Вероятно, тысячи врагов укрылись в мягких складках песчаной равнины. Рас подняла руку, указывая на северо-восток, где монотонность равнины нарушала каменная гряда.

Но никого не было видно.

К кел'ейнам присоединились и каты. Видимо, весть уже разнеслась по всему лагерю. Появились и сен'ейны, но детей-катов не было видно. Они укрылись.

Кат'ен, которую он помнил, принесла ему сосуд с напитком. Он вспомнил то утро, когда эта кат'ен с мягким приятным лицом подарила ему свои ласки, и тогда у него впервые возникла иллюзия любви и безопасности.

– Анарас, – прошептал он ее имя, взял у нее сосуд, отпил немного и вернул назад, снова ощутив одиночество. Еще большее, чем раньше. Он боялся, и это ощущение было ново для него.

Кат'ейны исчезли. Этой касте не было места в том, что должно произойти. Сен'ейны остались, и Ньюн, обернувшись, увидел среди них белую фигуру Мелеин, поймал ее взгляд. Она не сказала ему ни слова, только ободряюще кивнула. Он подошел к ней, и она коснулась губами его лба. После этого он направился за круг палаток, и все келы последовали за ним.