Угасающее солнце: Кутат - [31]

Дункан устало опустился на песок. Рас бросила на него холодный взгляд. Ньюн, забыв о гордости, опустился возле Дункана и подозвал дуса, чтобы тот согревал землянина. Он снова взглянул на Рас.

– Все живы?

– Кел Рос, сен Отэй, сен Кадас… мертвы.

Ньюн опустил голову: у него не было сил продолжать расспросы. Он не знал этих сен'ейнов, да и Роса знал плохо, ибо тот был тихим и спокойным, совсем непохожим на кел'ена.

Рас приблизилась, шелестя своей мантией.

– Нас преследуют уже несколько дней, – сказал Ньюн. – Хао'нат.

Это встревожило Рас, хотя она и не подала виду.

– Тебя послал Хлил? – спросил Ньюн.

– Нет.

У Ньюна возникло старое ощущение опасности, которое он всегда испытывал, когда рядом была Рас. Ему даже показалось, что хао'нат были бы для них не так опасны, как Рас.

– Идем, – сказал он. – Дункан, ты можешь идти?

Дункан попытался встать. Ньюн поднял его и, обняв за талию, повел туда, куда звали импульсы дусов.

Рас шла следом, непроницаемая даже для излучения дусов. Никто не знал, о чем она думает, что замышляет.

В бледном свете утра перед ними раскинулась плоская долина с круглыми холмами на горизонте, но никаких признаков лагеря не было видно.

Ощущение холода и одиночества владело Галеем, когда он собирался в дорогу. Вместе с ним собирались еще трое, и все они ждали Боаз.

Бен Шибо, Моше Кэдарин и Эд Лэйн – трое военных, но Лэйн был скорее инженером, чем солдатом. Он специализировался по компьютерам. Шибо был пилотом, Кэдарин – специалистом широкого профиля, и, кроме того, в его персональном досье было отмечено отсутствие ненависти к регулам, даже флегматичное принятие их.

Сейчас все трое ждали Боаз, скрывая свое недовольство.

Галей тоже был недоволен задержкой. Он опасался, что в последний момент все может быть запрещено.

Наконец она появилась. Луис шел следом. Она несла с собой много аппаратуры, но Галей не стал возражать – это было делом ученых. Боаз остановилась и поцеловала старого хирурга в щеку. Галей отвернулся, почувствовав неловкость при виде столь нежных отношений между этими двумя.

– Готовьтесь, – сказал он остальным.

Кэдарин и Лэйн собрали аппаратуру и вышли. Шибо задержался, чтобы предложить помощь Боаз.

– Нет, – коротко отозвалась она, регулируя ремни. Ей было лет пятьдесят и по своей комплекции она не смогла влезть ни в один костюм пилота. Поэтому она надела на себя брюки и куртку камуфляжной расцветки, что не сделало ее элегантней. Пышные пепельно-серые волосы придавали ей странное величие. Она вопросительно взглянула на Галея.

– Выходим, – сказал он. Она бросила взгляд на Луиса и вышла.

Тревожные мысли одолевали Галея: знают ли на «Сабере» о их намерениях? Сообщил ли Луис Коху о том, что в состав отряда включена Боаз? Галей сомневался, чтобы Кох одобрил бы подобное решение, и теперь на Галее лежала вся ответственность. Боаз была слишком ценным специалистом.

Но ее доводы загнали его в угол.

«Что хорошего в помощнике, – говорила она, – который умеет великолепно ходить, но совершенно не понимает то, чего видит? Я специализируюсь на мри, на их обычаях, образе жизни. Я расшифровала записи мри. Я нужна вам уже просто для того, чтобы обеспечить вашу же собственную безопасность.»

И он решил включить ее в состав группы, ибо не хотел кровопролития. Вздохнув, он вышел за остальными.

Холодный разреженный воздух. Без дыхательных аппаратов даже короткий путь от люка до челнока заставил их задыхаться. Но вот все забрались в тесную каюту челнока, задраили люк. Галей уселся за пульт управления, включил двигатели.

Перед тем, как взлететь, он посмотрел вокруг. В зеленоватом свете внутреннего освещения все лица были спокойны. Даже Боаз боялась не больше, чем остальные.

Галей поднял челнок в воздух, вызвав клубы пыли. Он не хотел подниматься высоко, чтобы не терять из виду поверхность планеты.

Он взял курс на ближайший город и повел аппарат наиболее безопасным путем – ведь город, возможно, жив и враждебно настроен по отношению к пришельцам.

Под ними проплывали песчаные равнины, каменные глыбы, бездонные пропасти… Чем ближе он подлетал, тем тревожнее становилось на душе у Галея. Руки его вспотели. Все молчали. Он опустил аппарат совсем низко. Тишина…

Теперь развалины было видны очень хорошо. Галей проскочил над плато, посадил аппарат и выключил двигатели.

Казалось, все затаили дыхание.

– Выходим, – сказал Галей, стараясь казаться спокойным. Ни вопросов, ни колебаний, ни сборов: все было готово. Все потянулись к выходу, спустились вниз. Галей вышел последним. Снаружи был лишь холод, шепот песков, завывание ветра – больше ничего. Они подтянули лямки рюкзаков, одели маски дыхательных аппаратов.

И пошли, тяжело ступая по песку.

Боаз откуда-то достала черные и золотистые мантии, мгновенно подхваченные ветром.

– Возьмите черные, – сказала она. Галей и трое остальных нацепили на себя черные мантии, а Боаз облачилась в золотистую.

– Черные – мантии келов, – сказала она. – Золотистые – для ученых.

– Если мри поймут это, то у тебя есть шанс встретиться с ними.

– И у тебя тоже.

Вдали перед ними лежал город, пустой и одинокий. Сейчас они представляли собой слишком маленькую мишень для кораблей, но были вполне уязвимы для оружия города.