Уехал в город - [2]
Я бросился вдогонку, чтобы хоть еще раз взглянуть на брата, чтобы он увидел меня и понял, что я, по крайней мере, хотел проводить его и пожелать счастливого пути. Но я так и не смог догнать автобус. И прошло почти два месяца, прежде чем я получил от него письмо и узнал адрес.
В открытое окно дул прохладный ветерок; я прикрылся краешком одеяла и, должно быть, очень крепко уснул, потому что совершенно неожиданно я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо и произносит мое имя: «Пат, проснись!» Пауза, новая встряска и снова: «Пат!»
Я с усилием поднял веки и увидел брата. Он стоял у кровати и улыбался; в комнате заметно потемнело, и я сразу понял, что проспал довольно долго.
— Никак не ожидал, что ты приедешь! — сказал он. — Меня едва не хватил удар, когда хозяйка заявила, что ты здесь.
— А правда, здорово получилось, Клиффорд!
— Когда ты приехал?
— Около трех.
— Я ждал письма, но никак не думал, что ты сумеешь явиться сюда собственной персоной. Как ты вообще-то нашел дорогу? Ты ехал на автобусе?
— На велосипеде. А ты не видел его во дворе?
— Видеть-то видел. Только никогда бы не подумал, что это твой. И весь этот путь ты проделал на нем?
— Конечно.
Я встал и почувствовал, что у меня все болит.
— Только немного устал. Мне никогда еще не приходилось делать такие концы.
— Ты, верно, здорово проголодался. Подожди, я умоюсь, и мы сходим купим чего-нибудь поесть.
Он снял куртку и повесил ее в шкаф.
— Расскажи пока мне, как там у вас дела.
— Да ничего. Привез вот рыбки, лосося. Поймал вчера у моста.
Я поспешил к столу — достать рыбу из бумажного пакета.
— И, кроме того, из запасов Дженни банку малинового варенья. Правда, оно никогда не отличалось у нее особым вкусом.
Мы рассмеялись.
Клиффорд схватил полотенце и мыло и вышел из комнаты в ванную напротив. Мне было слышно, как он плескался. Через несколько минут он вернулся, вытирая на ходу шею. Очки он снял. Без очков глаза его начинали щуриться, и он выглядел совсем иным.
— Боже! — вырвалось у него. — Никогда бы не подумал, что найду тебя здесь!
Клиффорд надел очки, натянул через голову галстук, поправил его, накинул куртку. Потом подошел к буфету, вынул вазу, вытащил из нее деньги и снова поставил в буфет.
— Пошли, малыш! Тебе нужно срочно перекусить, пока ты еще совсем не падаешь с ног от голода.
Мы сошли вниз. Клиффорд постучал к хозяйке и попросил у нее разрешения поставить в подвал мою машину. Получив согласие, мы спустились во двор черным ходом, убрали велосипед и по главной дорожке пошли к воротам.
Низко над городом плыл багряно-оранжевый диск солнца, под ногами шуршали листья, впереди по тротуару тихой тенистой улицы скользили длинные четкие тени.
— Ну, как тебе тут нравится, Клиффорд?
— Ты имеешь в виду Ванкувер или работу?
— Все. И Ванкувер... и работу... и жизнь здесь... Ты сам понимаешь, о чем я спрашиваю.
— Нравится, — задумчиво отозвался Клиффорд. — Можно сказать, что мне повезло.
С минуту он шел молча, рассеянно глядя под ноги.
— Тебе бы надо взглянуть на здание, где я работаю, Пат. Оно одно занимает целый квартал.
— Должно быть, это очень крупная фирма.
— Да. Это ты точно, Пат. Она торгует и с заграницей.
— Вот у кого, небось, денег...
Мы подошли к перекрестку и свернули к порту. Поблескивающий ослепительно-белой краской грузовой пароходик выходил в пролив, и огненно-оранжевые лучи заходящего солнца вспыхивали на стеклах рубки расплавленным металлом.
— Тебе, наверно, неплохо платят?
Клиффорд промолчал. Мы свернули за угол, прошли еще немного и вошли в кафе. Здесь так же пахло табачным дымом и жарким, как по субботним вечерам в Гамбургском ресторане дядюшки Джерри, когда завсегдатаи собирались у него послушать пианолу-автомат. Свободных кабин не оказалось, и мы уселись на плетеных деревянных стульях прямо у стойки. Подошла официантка. Я заказал телячью отбивную с пюре и стакан молока с вишневым пирогом; Клиффорд — пончики и кофе. Официантка принесла нам по стакану воды, повертелась у стойки и куда-то скрылась.
— А ты разве не будешь есть? — удивился я.
— Да что-то неохота. У себя на работе мы вечно что-нибудь жуем: пончики, печенье, конфеты или еще что-нибудь в этом роде... Это здорово отбивает аппетит.
— Надо думать.
Официантка подала отбивную, и я взял вилку. Только теперь я почувствовал, как проголодался, и с жадностью набросился на еду. Случайно в большом зеркале за стойкой я увидел Клиффорда, наблюдавшего за мной.
— Ты и в самом деле не хочешь чего-нибудь съесть, Клиффорд?
— Я же сказал тебе. Но почему ты вдруг вздумал спросить меня об этом?
— Да так...
Я покончил с обедом, мы встали, и Клиффорд взял счет. Он подошел с ним к кассирше и кинул ей двухдолларовую кредитку с таким видом, будто никак не может понять, откуда у него в кармане могла взяться такая мелкая купюра. Кассирша выбила чек на доллар десять центов, а девяносто центов вернула Клиффорду обратно. Мы вышли и зашагали вверх по Гренвилльстрит.
— Ну как? — спросил Клиффорд.
— Дай боже, чтобы всегда так. Наелся до отвала.
Начало темнеть; повсюду на улицах зажегся свет, вспыхнули, засияли красные, синие, желтые, зеленые огни реклам. Бесконечный поток прохожих двигался по тротуару, и нам без конца приходилось лавировать между ними.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.