Удивительные сюжеты Шекспира - [3]

Им бы танцевать друг с другом в лунном свете ночи напролёт, как это заведено у эльфов, — но нет: Оберон с Титанией, разругавшись окончательно, разошлись по дальним уголкам леса. А поссорились они из-за маленького индийского мальчика. Оберону вздумалось сделать ребёнка волшебным пажом в своей свите, но Титания забрала мальчика к себе и отказалась отдавать.

В ту ночь король и королева фей встретились на мшистой опушке, освещённой лунным светом.

— Не в добрый час я при сиянье лунном[6]

Надменную Титанию встречаю, — сказал король.

— А, это ты, ревнивец Оберон! — вскричала королева. — Вечно ты всё портишь дурацкими ссорами. Летим прочь, эльфы! Оберон мне больше не друг.

— Ты можешь легко положить конец всем ссорам, — сказал ей король. — Отдай мне малыша, и вновь я стану твоим покорным слугой и почитателем.

— Даже и не проси, — ответила королева. — Ценой всего волшебного королевства ты не купишь у меня ребёнка. Летим отсюда, эльфы!

И Титания вместе со свитой удалилась прочь, скользя по лунному лучу.

— Ну что же, ступай своим путём, — обиженно произнёс ей вслед Оберон. — Но не успеешь ты покинуть этот лес, как я с тобой посчитаюсь!

И Оберон призвал на помощь эльфа Пэка, своего любимца. Этот эльф — дух беспорядка и огорчений. Он проникает в коровник и снимает сливки с молока, забирается в маслобойку и не даёт сделать масло; из-за него скисает пиво; тёмными ночами он сбивает людей с пути, а потом потешается над ними. Едва захочет человек присесть, Пэк выдёргивает из-под него табурет, а как только кто-нибудь соберётся хлебнуть из стакана, маленький проказник плещет ему горячим элем на подбородок…

— Найди мне цветок, который зовётся «любовью в праздности», — велел Оберон своему крошечному слуге. — Если соком этого пурпурного цветка смазать веки спящему, то, проснувшись, он влюбится в первое же существо, которое увидит. Я смажу им веки своей Титании, и она полюбит то, на что упадёт её взор — будь то медведь, иль лев, иль волк, иль бык, иль павиан, иль шустрая мартышка.[7]

Стоило Пэку уйти, как на поляне появился Деметрий. За ним плелась бедняжка Елена; она всё твердила о своей любви и напоминала о былых обещаниях. Деметрий же гнал её прочь, говоря, что не любит её и никогда не полюбит, а прежние обещания давно развеяны по ветру.

Оберон пожалел несчастную Елену. Когда Пэк возвратился с цветком, Оберон велел ему следовать за Деметрием и, когда тот заснёт, смазать ему веки. Проснувшись, Деметрий полюбит Елену и станет глядеть на неё так же влюблённо, как она сейчас глядит на него.

А что же Лизандр и Гермия? К тому времени они уже встретились в лесу, а когда настала ночь, улеглись спать. Спали они поодаль друг от друга. Пэк в поисках Деметрия набрёл на одиноко спящего Лизандра, принял его за Деметрия и смазал ему веки.

Случилось так, что Лизандр, проснувшись, первым делом увидел Елену, которая бродила по лесу в поисках жестокосердного Деметрия. И Лизандр, околдованный соком пурпурного цветка, влюбился в неё и последовал за новой возлюбленной, тотчас забыв свою Гермию. Пэк вернулся к Оберону и сказал, что выполнил приказ. Но Оберон вскоре заметил ошибку Пэка и послал его смазать соком глаза Деметрия.

Гермия, пробудившись, отправилась искать исчезнувшего Лизандра. Деметрий же, едва открыв глаза, увидел Елену и влюбился в неё. И вот Деметрий и Лизандр неотступно преследуют Елену, и теперь уже Гермия вынуждена догонять своего неверного возлюбленного. В конце концов Гермия затевает ссору с Еленой, а Деметрий и Лизандр идут сражаться на мечах. Оберон, расстроенный таким неожиданным исходом своих добрых намерений, говорит Пэку:

— Эти юноши собираются драться на поединке. Сделай так, чтобы ночное небо заволокло туманом; сбей их с пути, чтобы они не могли найти друг друга. Дождись, пока они выбьются из сил и уснут.

Увидя, что Лизандр во сне глубоком,[8]

Его опрыскай этим травным соком,

Который с глаз снимает заблужденье

И возвращает правильное зренье.

Когда враги проснутся, то сочтут

Бесплодной грёзой всё, что было тут,

И тотчас же воротятся в Афины

Жить в нерушимой дружбе до кончины.

Пэк исполнил всё, что велел ему король: когда Лизандр и Деметрий, так и не отыскав друг друга, выбились из сил и заснули, Пэк смазал соком веки Лизандра и произнёс:

— Пробудись, в неё вглядись,[9]

Прежним счастьем упоённый.

Всяк сверчок знай свой шесток,

Всякий будь с своею милой,

Всяк ездок — с своей кобылой,

А конец — всему венец.

Тем временем Оберон отправился за Титанией. Она любила спать, завернувшись в пятнистую змеиную кожу, на берегу…

…где цветут в избытке[10]

Фиалки, дикий тмин и маргаритки,

И где кругом густой шатёр возрос

Из жимолости и мускатных роз.

Оберон склонился над спящей и смазал ей веки соком, приговаривая:

— Что увидишь, встав от сна,[11]

Тем останься пленена

И томись, любви полна.

Титания, проснувшись, увидела рядом с собой нелепейшее существо с ослиной головой. Это был один из актёров-любителей, которые пришли в лес репетировать пьесу; в лесу он столкнулся с Пэком, и тот заменил его собственную глупую голову ослиной. Взглянув на жуткое чудище, Титания воскликнула:

— О, что это за ангел? Ты так же мудр, как и хорош собой!