Держали скотину: коз и свиней,
Кур, и коров, и прекрасных коней.
Лён, и пшеницу, и рожь там растили,
Так натуральным хозяйством и жили.
Летом ходили в рубашках льняных,
В сапожках и шубках зимой меховых.
Жили спокойно, страха не знали,
Никогда ни с кем не воевали.
Да и с кем им воевать?
Чужих там сроду не видать.
Мужики сильны, здоровы были,
На медведя лишь с рогатиной ходили.
В общем, тишь и благодать,
Боги их хранили, знать.
А теперь сказать пора,
Как дружно жили брат и сестра.
Были ещё у них братья и сёстры,
Только пока были малыми просто.
Мане шёл годок десятый,
Уже двенадцать было брату.
Его звали Тимофей.
Был он сверстников сильней,
Белокур и высок ростом,
Загляденье мальчик просто.
Манечка была скромна,
Трудолюбива и умна,
Умела стряпать и вязать,
Травы в поле различать,
Шить одежду кой-какую,
Пока самую простую.
А какой затейницей была,
Сочиняла всё сама:
Сказки, игры и забавы
Для детей больших и малых.
Могла корову подоить,
Сестёр, братьев покормить…
Пойдёт в горы брат, бывало,
За ним и Маня поспевала.
Брат охотится на птицу,
Грибы сбирает рядышком сестрица.
Её с собой всегда взять рад.
Если ловит рыбу брат,
И тут сестрёнка помогает,
Рыбу чистит, варит, жарит…
Было ладно в доме и семье.
Все жили дружно в том селе.
Вот как-то однажды летней порой
Пошли за малиной братишка с сестрой.
Вдоволь наелись ягод они,
Два полных лукошка домой понесли.
Выходят из леса, спускаясь с горы,
Откуда дома все селенья видны.
И видят, о ужас, такого не знали,
На село родное татары напали,
Враги беспощадные,
Враги кровожадные!
Резали мужчин, словно свиней,
В колодцы бросали малых детей,
Женщин оскверняли,
Девушек в гаремы брали.
Да, эти татары страшнее зверей!
Всё видели Маня и брат Тимофей:
Как мать погубили,
Отца их убили,
Как стариков и старух унижали
А всех, кто остался в живых, повязали.
На все те злодейства сверху смотрели,
От ужаса брат и сестра онемели.
Ничем не могли они близким помочь,
Не было сил убежать у них прочь.
Слёзы бессилья из глаз их катились.
Дети богам своим древним молились:
Земле – своей матери, солнцу Яриле,
Ветру, горам, реке – сестре милой,
Чтобы земля помогла, пожалела.
Земля задрожала и засопела,
Даже, дрожа, кое-где провалилась.
Горе-то, горе какое случилось!
Дети с мольбою к богам обращались,
К земле всем телом прижимались,
К солнцу руки простирали,
Пред ветром головы склоняли.
«О, солнце, зачем ты им путь осветило,
Земля, ну зачем ты сюда их пустила,
О, буйные ветры, гуляя вдали,
Нечисть такую зачем принесли?
Неужто вам мало деревья трепать
И облака в небесах разгонять
Иль колыхать непоседу-ковыль?
Почто не пустили в глаза гадам пыль?!
О Боги, за что же, за что наказали?
Если бы только заранее знали!
Зачем же оставили нас-то в живых,
На горькой свободе бездомных двоих?»
И плакало небо, бурлила река,
Громы гремели издалека.
Только они ничего не сказали.
Что делать теперь – дети не понимали.
Всё ждали и ждали, что гады уйдут,
Но, видно, злодеям понравилось тут.
Хозяева словно, в селе разместились,
Сами в добротных домах поселились,
Пили кумыс и ели конину,
В сараях держали селян, как скотину.
Долго был слышен стон там и плачь,
Жестоко расправился с ними палач!
Долго по лесу ребята ходили,
Там от села недалече и жили,
То на деревьях, то в шалаше.
Вот близится осень в местах тех уже.
Зимы на Урале серьёзные,
Долгие, снежные и морозные.
Как долго ухода татар ещё ждать?
На зиму убежище нужно искать.
Искали, искали и вот что нашли,
Пещеру просторную в горной дали.
Вход её скрыт от врагов и прохожих,
Нет туда стёжек и торных дорожек,
Лесом покрытые скалы кругом,
Река у подножья несётся бегом.
Так кров предоставили горы пока,
Воды дарила Сылва-река.
Окон в пещере, конечно же, нет,
Но сверху льётся тусклый свет.
Там холодно летом и так же зимой,
Но где же ещё найти можно покой!?
Сена ребята себе насушили,
Вместо постели его положили,
На долгую зиму дров запасли.
Огонь добывать они с детства могли.
Печь из уральского камня сложили,
Как дома бывало, её затопили.
Словно живой, огонь затрещал,
Струйкой дымок в вышину побежал.
Так и остались ребята там жить.
Стал брат на охоту в лес горный ходить,
Рыбу ловил в бурной реке
И приносил своей умной сестре.
Она что варила,
Что просто сушила,
А что убирала в пещеру на лёд,
Так пищу хранила надолго вперёд.
Потом на сено шкур звериных положили,
Из них одежду тёплую себе на зиму шили.
Иглы острые из рыбьих костей
Умело делал Тимофей.
Вместо нитки, придумала Маня способ такой,
Вынимала из головки прочный волос свой.
И одежда их на диво
Была тёплой и красивой.
При свете лучин вечера коротали,
Татар покарать сестра с братом мечтали.
Бессилье своё терпеть было невмочь,
Просили у гор и реки им помочь:
«О, горы родные, вы вечно живёте,
Вершинами небо само достаёте.
Спускаются пропасти, жмутся ущелья,
А в глубине притаились пещеры.
Вы так могучи, всех крепче, сильней,
Так дайте ж крупицу силы своей».
О, Сылва-река,
Ты быстра, глубока!
Немало, пройдя по земле, повидала,
Сквозь горы дорогу сама пробивала.
Ты воды свои издалече несёшь,
Ты песни красивые нежно поёшь,
Ты поишь нас свежей хрустальной водой,
Так раны душевные, слёзы промой.
Шепни, серебристая, как сил накопить,
Чтобы татарскую нечисть сгубить».
Не можется Тиме прятаться боле,
