Удивительные сказки ниоткуда - [7]

Мне пора за дело приниматься, наконец.

Коль будет воля царская твоя,

Благослови, и в путь отправлюсь я.

Царю жаль сына отпускать,

Но где посла лучше сыскать?

Царевич ловок и умён,

Огромной силой наделён.

Готова к подвигам давно

Дружина верная его.

Часть II

Сына царь благословляет

И в путь дальний провожает.

Вот крепкие судна уж загрузили,

По реке могучей вниз поплыли

К морю синему,

Морю первому.

Плыли коротко иль долго,

Неизвестно теперь сколько.

Переносили все невзгоды, горе,

Но добрались в целости до моря.

Скоро сказка сказывается,

Да не скоро дело делается.

Плавали они по трём невиданным морям,

Шли, изнемогая, по таинственным горам.

Моря на волнах вдаль несли,

Расступались горы на пути.

Вот уж гора седьмая позади,

Гора восьмая впереди.

Перед восьмой искомою горой

Говорит царевич: – Стой,

Дружина верная моя,

Пойду дальше только я.

И вот по узенькой тропе

Один идёт к восьмой горе.

* * *

А гору охраняют львы

И индийские слоны.

«Как приблизиться к горе

И там искать пещеру мне?

Как кудесника найти,

Если к горе не подойти?»

Вдруг, откуда ни возьмись,

Два смуглых воина взялись.

– Тебя давно, царевич, ждём,

Сейчас к кудеснику сведём.

Только ты уж нас прости,

Никто не должен знать туда пути.

Они глаза ему тесьмою завязали,

Под обе руки белы взяли

И повели по тропам и ущельям,

Подъёмам, спускам и пещерам,

Путём таинственным петляя,

Обряды путаные применяя.

То по лестнице взбирались зыбкой,

Взвивающийся ввысь улиткой,

То шли, прижавшись к каменной стене,

То ползли, и всё в кромешной тьме.

Ему сказали, чтоб пригнулся,

И он, как только мог, согнулся,

Но головой всё же ударился о что-то,

Искры посыпались из глаз. И кто-то

Осторожненько его остановил,

Постоять спокойно попросил.

Вдруг он услышал звуки дивные,

То торжественные, то заунывные,

То сильней, то тише, замирая.

Царевич грезит, будто засыпает…

Но только он склонился в дремоте,

Как грохнули вдруг громы в высоте,

Серный запах появился,

И пол сквозь землю провалился.

* * *

Тут повязка с глаз упала,

Но видней ему не стало.

Он в сизом облаке тумана или дыма,

Но вот то облако проплыло мимо.

Царевич находился в большом зале,

У стен которого стояли

Каменные белые столбы.

Стол посредине необъятной ширины,

Накрытый яркою парчой,

Блестящей, словно золотой.

Синим пламенем на ней

Горели семь толстых свечей

Из воску ярого,

Девственно-белого.

Справа книга ветхая,

Такая старая и дряхлая,

Что, если подержать в руках,

Она тут же обратится в прах.

Слева знак, что век не вечен,

Древний череп человечий.

В нём символ смерти роковой —

Ядовитый змей живой.

Меж зубами торчит длинный,

Язык – будто хвост змеиный.

Он из пасти страшной дразнит,

Череп зубы жутко скалит,

А из впадины глазной

Башка торчит змеищи той,

Пасть зловеще открывает,

Из него жало выпускает.

Жуть берёт, кровь в жилах стынет,

Но всё царевич стойко примет.

Старец за столом сидит,

На царевича глядит.

На старце чёрная мантия надета,

Со знаками кровавого цвета.

Строгий взор из-под бровей,

Снега белого белей.

До коленок борода,

Тоже вся белым-бела.

В морщинах смуглое лицо,

А над головой кольцо

Светом голубым горит.

Старик тихо говорит

Голосом, словно с того света:

– Знаю, что пришёл ты за советом,

Как железного змея вам победить,

Чтоб народ от напасти его оградить.

Так слушай, царевич, и внемли словам.

Где-то далеко, точней не знаю сам,

Духи коварные, духи чёрные,

Великие колдуны учёные,

Не во сне, а наяву,

Произвели «разрыв-траву».

Ей цепи железные можно порвать,

Стены стальные вмиг поломать.

И меч, и копьё на куски разорвёт,

Но только не каждый траву ту найдёт.

Мало кто о ней что знает,

В дебрях укрытых произрастает,

В непроходимых дремучих лесах,

В страшных заболоченных местах.

Два змея огромных её стерегут,

Даже приблизиться к ней не дают,

Берегут как зеницу око.

Орёл, царь птиц, один он только

Имеет дар «разрыв-траву» сыскать

И из-под стражи той достать.

Найди орлиное гнездо,

С птенцами было чтоб оно.

Изготовь из железных прутьев сеть.

Подкарауль, когда орлу за кормом лететь.

Вот тут-то, царевич, уж ты не зевай,

Сетью железной гнездо накрывай,

Да так, чтоб орёл до гнезда не достал

И корм через сетку орлятам не дал.

Орёл в таком случае медлить не станет

И, меж двух зорей траву ту достанет.

Ей сеть на куски, прилетев, разорвёт,

«Разрыв же траву» под крыло уберёт.

А как у орла её сможешь ты взять,

Это придётся на месте решать.

Хитрость иль силу тебе применять

Или, быть может, как-то украсть.

Теперь запомни, царский сын,

Всё это должен сделать ты один,

Пройти все пути-дороги

Без дружины и подмоги,

Отыскать суметь, всё преодолеть,

А для этого нужно, царевич, иметь

Помыслы чистые, силу богатырскую,

Сердце горячее, веру беззаветную.

Помни, никто не должен ничего узнать,

Ты никому не можешь этого сказать.

Знай, стоит лишь тебе проговориться,

И мой совет уже не пригодится.

Он тотчас потеряет свою силу,

А ты найдёшь холодную могилу.

Маг-кудесник замолчал.

Меркнуть свет свечей вдруг стал.

Царевич кудеснику ниц поклонился.

Сизый туман там опять заклубился

И скрыл от него, не на миг, на века,

И свечи, и стол, и того старика.

Волшебные звуки он вновь услыхал,

Запахи дивные грудью вдыхал,

В лицо ему бархатный ветер подул,

И сном непонятным царевич уснул.

Часть III

Вот он очнулся, бодро встаёт,

Рядом дружина его уже ждёт.