Удивительные приключения Ноно - [15]

Ноно слушалъ Ботаникуса и вспомнилъ жизнь своей семьи и нашелъ, что дѣйствительно такъ жить — тяжело. Тяжело и отцу и матери — полубольнымъ, неспособнымъ сдѣлать и половины работы на себя и дѣтей, а еще тяжелѣе кухаркѣ, прачкѣ, булочнику и всѣмъ, всѣмъ, кто за нихъ несетъ эту работу.

А прогулка между тѣмъ идетъ своимъ чередомъ. Вотъ къ Ботаникусу со всѣхъ ногъ бѣжитъ Мабъ.

— Господинъ Ботаникусъ! Господинъ Ботаникусъ! — еще издали кричитъ она, — пойдите-ка, посмотрите, какое-то черное насѣкомое катитъ шаръ въ десять разъ больше себя.

Ботаникусъ, а слѣдомъ за нимъ нѣсколько человѣкъ дѣтей пошли за Мабъ.

— Ахъ, это священный жукъ, — сказалъ Ботаникусъ. — Посмотрите, какое у него шероховатое утолщеніе на лбу, а съ боковъ, посмотрите, какіе у него красивыя выпуклыя пятнышки. На надкрыльяхъ у него по шести продольныхъ полосокъ; на головѣ, на средней части туловища и на ножкахъ у него черная бахромка. У самокъ она красновато-коричневая на заднихъ ножкахъ. А какой у него красивый черный цвѣтъ, немного блестящій даже. Египтяне очень его почитали. Онъ былъ у нихъ символомъ жизни.

Шарикъ, который катитъ жукъ, онъ зароетъ въ землю. Внутри шарика положено яйцо. Когда личинка вылупится изъ яйца, она съѣстъ свою колыбель, которую составляютъ внутреннія нѣжныя части этого шарика. А самый шарикъ жуки эти дѣлаютъ изъ навоза, поэтому ихъ зовутъ еще навозниками.

Дѣти разсматривали работающихъ насѣкомыхъ. Жуки суетились въ липкой жижѣ. Одинъ изъ жуковъ подобралъ выбранныя имъ части навоза подъ брюшко и сталъ катать изъ нихъ комочекъ своими ножками. Потомъ онъ придалъ комочку окончательную форму шара и постепенно все увеличивалъ шаръ.

— Если бъ у насъ было время, — сказалъ Ботаникусъ, — мы могли бы долго слѣдить за работой этихъ насѣкомыхъ. Они дѣлаютъ иногда шары величиной съ яблоко, иные даже съ кулакъ. Затѣмъ вы могли бы полюбоваться, съ какимъ искусствомъ они ихъ катятъ къ тому мѣсту, гдѣ рѣшено зарыть ихъ. И какъ, наконецъ, иногда ихъ же товарищи, дѣлая видъ, что помогаютъ имъ, завладѣваютъ ихъ шарами, — совсѣмъ какъ это бываетъ у людей. Но все это отняло бы у насъ слишкомъ много времени, а намъ пора пускаться въ путь.

И мало-по-малу дѣти снова разбрелись по дорожкамъ, забираясь въ чащу въ поискахъ за чѣмъ-нибудь новымъ и интереснымъ.

Иногда ушедшіе впередъ останавливались, чтобы дать время отставшимъ присоединиться къ нимъ.

Послѣ нѣсколькихъ часовъ ходьбы дѣти ужъ начали чувствовать голодъ и стали искать удобное мѣстечко, чтобъ отдохнуть. Наконецъ, они остановились на обширной лѣсной прогалинѣ, покрытой густой и низкой травой. Посрединѣ возвышался великолѣпный кедръ. Здѣсь дѣти и накрыли завтракъ.

Неподалеку подъ тѣнью огромной ивы струился свѣтлый чистый ручей. Воду его смѣшали съ сокомъ плодовъ, и вышло удивительно вкусное питье. Дѣти разложили припасы и сдѣлали имъ честь, такъ какъ послѣ ходьбы всѣ были очень голодны. Утоливъ нѣсколько голодъ, дѣти, счастливыя и шумныя, осадили всевозможными вопросами и просьбами Солидарію, Ботаникуса и Иниціативу.

У Ботаникуса была масса дѣла, — ему нужно было отвѣчать на безконечные вопросы: о названіи растеній, о ихъ пользѣ, о томъ, почему они устроены такъ, а не иначе.

На прогулкѣ дѣти ловили насѣкомыхъ, но, разсмотрѣвъ ихъ, отпускали на свободу. Ботаникусъ даже придумалъ особую стеклянную коробочку, въ которую сажали насѣкомыхъ, чтобъ ихъ разсмотрѣть какъ можно лучше и чтобъ при этомъ не помять ихъ.

Солидарія особенно заботилась, чтобъ дѣти ловили лишь тѣхъ, которыя были необходимы и чтобъ ловили ихъ какъ можно осторожнѣе.

Когда всѣ отдохнули, пустились снова въ путь. Теперь Ботаникусъ повелъ дѣтей къ старой каменоломнѣ.

На дно каменоломни можно было спуститься безъ труда. Ботаникусъ показалъ дѣтямъ на высокую каменную стѣну каменоломни, показалъ на слой почвы, на слѣдующій слой глины, а также на слой песку. Подъ пескомъ лежалъ твердый песчаникъ. Онъ объяснилъ дѣтямъ, какъ люди узнали, что на этомъ мѣстѣ было когда-то море, разсказалъ, какъ цѣлыми столѣтіями, а можетъ-быть и тысячелѣтіями море намывало эти пласты песку и глины. Дѣти рылись въ пескѣ, и имъ посчастливилось найти нѣсколько окаменѣлыхъ морскихъ раковинъ. Ботаникусъ показалъ на обрывѣ, какъ корни растеній обхватываютъ почву, какъ они выискиваютъ себѣ лучшую пищу и огибаютъ каждый камушекъ, въ то же время разъѣдая его поверхность. И многое другое успѣли узнать за эти часы дѣти.

Одному изъ мальчиковъ посчастливилось найти странной формы камень съ дырочкой посрединѣ, — оказалось, что это былъ топоръ древнихъ дикихъ обитателей этой мѣстности, которые не знали еще ни одного металла и могли только такимъ образомъ выдѣлывать камни, чтобы дѣлать изъ нихъ топоры, стрѣлы, ножи. Ботаникусъ даже старался показать дѣтямъ, какъ дикари обтачивали кремнемъ свои будущія орудія. Но въ его неумѣлыхъ рукахъ дѣло пошло плохо. Тутъ пришли на помощь Иниціатива и дѣти, и у нихъ дѣло пошло куда успѣшнѣе.

Долго возились дѣти, а имъ удалось обточить камень очень немного.

— Всѣ удобства наши, все придуманное человѣкомъ сдѣлало и насъ съ вами, дѣти, куда безпомощнѣе, чѣмъ были эти дикари, — сказалъ Ботаникусъ. — Вѣдь дикарь, гдѣ бы онъ ни былъ, все могъ сдѣлать себѣ самъ, самъ себя прокормитъ, самъ одѣнетъ, самъ сумѣлъ бы защитить себя и отъ холода и отъ дикихъ звѣрей. Мы же, — мы не знали бы, что намъ дѣлать безъ нашихъ ножей, топоровъ, безъ инструментовъ. Мы померли бы съ голоду или отъ холоду или попали бы сразу въ лапы дикому звѣрю.