Удивительные приключения Ноно - [14]

IX Прогулка

Ноно провелъ ужъ не мало времени въ Автономіи, и все это время прошло для него, какъ сонъ.

Жизнь текла весело и спокойно; каждый день приносилъ съ собой разнообразныя работы и удовольствія, которыя не давали ни минуты скучать.

Ноно зналъ теперь всѣхъ своихъ товарищей по именамъ; зналъ, кто изъ какой былъ страны и кто были ихъ родители.

Большую часть времени школьные часы протекали въ саду; на лужайкахъ, но, ради разнообразія, давно уже проектировали большую прогулку по сосѣднимъ лѣсамъ. И этотъ день насталъ.

Наканунѣ приготовили все необходимое для прогулки, которая въ то же время должна была быть урокомъ естественной исторіи.

Надо было взять съ собой палки, съ придѣланными къ нимъ молотками, чтобы отбивать ими камни, маленькіе заступы съ желѣзными наконечниками, для выкапыванія съ корнемъ растеній, чтобы пересадить ихъ въ садъ или засушить для гербарія. Коробки для собиранія всего интереснаго висѣли у каждаго черезъ плечо.

Съѣстные припасы были разложены въ мѣшки, и дѣти постарше и посильнѣй несли ихъ за плечами.

У каждаго, кромѣ того, висѣла на поясѣ фляжка съ молокомъ и кружка.

На другой день, съ ранняго утра, пустились въ путь, пока солнце, слишкомъ горячее въ полдень, не мѣшало еще ходьбѣ.

Иниціатива[10], одна изъ руководительницъ Автономіи, Либерта и Солидарія, шли впереди всѣхъ.

Дѣти болтали между собой или распѣвали баллады, которыя Гармонія[11], дочь Солидаріи, сочинила для нихъ.

Когда дѣти дошли до менѣе знакомыхъ дорожекъ, они разбрелись въ разныя стороны и стали отыскивать неизвѣстныхъ имъ насѣкомыхъ и растеній. Они ихъ собирали, разсматривали, и если никто не зналъ, что это за растеніе или насѣкомое, какъ оно живетъ, что въ немъ особеннаго, то дѣти подбѣгали къ старшимъ и тѣ разсказывали то, что было интересно дѣтямъ.

Ноно посчастливилось найти какіе-то странные цвѣты, въ родѣ вазы съ длиннымъ горлышкомъ, онъ никогда не видалъ такихъ и побѣжалъ показать свою находку Ботаникусу[12], одному изъ учителей Автономіи.

— Посмотрите-ка, Ботаникусъ, — говорилъ Ноно, задыхаясь отъ волненія и отъ быстраго бѣга, — какую удивительную клѣтку съ мухами я нашелъ, — и онъ осторожно раскрылъ одинъ изъ своихъ цвѣтовъ, оттуда вылетѣла маленькая мушка, съ зеленовато-золотистыми крылышками…

Ботаникусъ взялъ цвѣты и, поправивъ на носу очки, внимательно посмотрѣлъ на цвѣтокъ.

— Это аройникъ, правда, это удивительная клѣтка для мухъ, — такая клѣтка, которая какъ будто умѣетъ соображать. У аройника не цвѣтокъ, а цѣлое соцвѣтіе, прикрытое однимъ большимъ бѣлымъ крыломъ. Оторвите-ка это крыло и всмотритесь хорошенько. Остался у васъ стержень, вокругъ стержня внизу сидятъ маленькіе цвѣточки, они состоятъ только изъ тычинокъ. Повыше другой поясокъ изъ цвѣточковъ съ пестиками, а еще выше поясокъ изъ волосковъ, загнутыхъ книзу. У аройника тычинки созрѣваютъ позже пестика, и аройнику особенно важно, чтобъ на его пестикъ принесена была пыльца съ другихъ цвѣтовъ. Въ этомъ ему помогаютъ друзья насѣкомыя. Но аройнику помогаютъ не крупные шмели и пчелы, которыя любятъ медъ, а ему нужна помощь мухи, мошки, комара, которые, ползая по цвѣточкамъ, не попортили бы ихъ. Мухъ хорошо приманивать гнилымъ мясомъ, и ты слышишь, какъ отвратительно пахнетъ аройникъ. Привлеченныя запахомъ, мухи вползаютъ внутрь цвѣтка и бродятъ по нему.

Ботаникусъ разсказывалъ и показывалъ дѣтямъ цвѣтокъ только-что распустившійся и уже опыленный, показалъ подъ лупой тычинковый и пестичный цвѣты, нашелъ уже полусозрѣвшія сѣмена аройника.

Дѣтямъ казалось, что Ботаникусъ все на свѣтѣ знаетъ и, — главное, такъ хорошо умѣетъ все разсказать и показать, что потомъ и самъ сумѣешь кое-что разглядѣть и понять. Ботаникусъ зналъ такъ много интереснаго и о растеніяхъ, и о животныхъ, и о камняхъ. Всю дорогу онъ не переставалъ показывать и разсказывать что-нибудь дѣтямъ, а остальные взрослые и дѣти помогали ему. Особенно хорошо умѣла помочь Иниціатива. Она придумывала такіе интересные опыты, наблюденія, что за ней дѣти ходили цѣлымъ хвостомъ.

Прежде Ботаникусъ всю свою жизнь занимался только любимой наукой, все остальное такъ мало интересовало его, что онъ не умѣлъ ни прибирать свою комнату, ни нарѣзать себѣ хлѣба, ни накрыть на столъ, и теперь въ Автономіи, какъ только онъ принимался за какую-нибудь работу, у него все валилось изъ рукъ: накрываетъ на столъ — разобьетъ тарелки, хочетъ подмести полъ, — щетка его не слушается, наливаетъ молоко — непремѣнно прольетъ. Дѣти очень любили своего учителя и всячески старались предупредить всѣ бѣды, какія съ нимъ могли случиться. А Ботаникусъ съ доброй улыбкой грустно качалъ головой и говорилъ:

— Нѣтъ уже, дѣти, видно мнѣ не перевоспитать себя, буду на всю жизнь калѣкой. Смотрите на меня и учитесь, что нельзя заниматься однимъ дѣломъ любимымъ и предоставлять другимъ все для себя дѣлать. Такъ, какъ я жилъ, жить невозможно. Это сдѣлало безпомощнымъ калѣкой меня, а можетъ-быть, и многихъ людей, работавшихъ за меня необходимую для моего существованія работу, заставляло цѣлые дни гнуть спину и работать руками и не оставило имъ и минуты для занятій наукой, для удовольствій, для общенія съ близкими людьми, для всего того, что дѣлаетъ такой счастливой, такой свѣтлой жизнь человѣка.