Удивительные приключения Марко Поло - [4]

Во время чтения Марко забыл, что находится в тесной каюте. Его мысленному взору открылся сказочный мир, и мечта повидать эти страны с их невообразимыми богатствами овладела им сильней, чем когда-либо.

Недовольный голос брата Гуэльмо пробудил его от грез.

— Не читай больше, сын мой, я вижу, как сильно тебя влечет эта грешная жизнь.

Марко положил книгу на стол.

— Да, брат Гуэльмо, — сказал он. — Я очень радуюсь нашему путешествию. Отец мне много рассказывал о дворе великого хана Хубилая[7], Теперь там все стало иначе, чем прежде: монголы живут уже оседло в красивых дворцах в далеком Катае[8]. Мне не терпится туда попасть.

— Ты молод, сын мой. Да благословит тебя бог… А теперь иди. Мне надобно немного отдохнуть.

Когда Марко вышел в коридор, капитан Антонио как раз подымался на палубу. Марко прокрался к каюте капитана, припал ухом к двери и прислушался. До его слуха донеслись тяжелые шаги и тихое покашливание.

Марко довольно улыбнулся и постучал кулаком в дверь. Сразу наступила тишина.

* * *

Ветер изменил направление и со всей силой напряг паруса. Солнце отчаянно пекло. Голубое небо было кое-где подернуто перистыми облаками. Итальянский берег остался далеко позади. Корабль плыл теперь по Эгейскому морю. Пассажиры удобно разместились на палубе, настроение у всех стало прекрасным, и даже озабоченное лицо брата Гуэльмо посветлело.

Марко примостился рядом с отцом и дядей прямо на бухте каната, лежавшей у фок-мачты. Они были уже пять дней в пути, и юноша с напряжением ждал, что вот-вот произойдет удивительное событие. Чтобы подготовить к нему отца и дядю, Марко сказал:

— Жаль, что Матео с нами не поехал. — И так как никто ему не ответил, добавил — Правда, дядя?

Маффео Поло, который в это время сосредоточенно глядел на море, рассеянно кивнул.

А Николо испытующе посмотрел на сына.

— Почему ты об этом подумал? — спросил он.

— Я хотел сказать, что в таком путешествии нам было бы полезно иметь с собой надежного человека.

— Послушай только, как он рассуждает! — с улыбкой воскликнул Маффео. — Словно старый опытный караван-баши.

— Что и говорить, мальчик прав, — подтвердил Николо Поло.

Маффео тоже похвалил племянника за предусмотрительность, и оба брата Поло снова затеяли шутливый спор о достоинствах Марко, который вдруг почувствовал себя совсем взрослым. Подумать только, какая он важная персона! А тут еще на палубу вышел капитан Антонио и жестом подозвал его. Марко поднялся.

— Извините, но меня зовет капитан, — объяснил он и подошел к Антонио.

— Переступив порог моей каюты, вы очень удивитесь, — пробурчал капитан Антонио, увлекая юношу вниз.

Марко молча шел за ним.

— Он почему-то хочет поговорить именно с вами.

Распахнув дверь, Марко увидел, что Матео стоит посередине каюты.

— Бон джорно[9], капитан Матео, — сказал Марко. — «Иногда случается, что свидишься через пять дней, иногда — через пять лет, а иногда и вовсе не приходится свидеться».

Матео схватил юношу за плечи и потряс его:

— Погляди только на этого черта, Антонио! Как точно он запомнил мои слова.

Матео отошел от Марко и тяжело опустился на скамью.

— Что мы теперь будем делать, Марко? — спросил он.

А Марко еще не мог прийти в себя после дружеского приветствия силача Матео — стены каюты плыли у него перед глазами, как в сильную качку.

Капитан Антонио обратился к своему другу Матео:

— Ну вот, ты добился своего. А теперь мы стоим перед ним, как провинившиеся школьники.

— Да помолчи, Антонио! — Матео встал.

— Тебе легко говорить. А я готов собственными руками вышвырнуть тебя за борт! — вскипел Антонио и в бешенстве дернул себя за бороду.

Но в ответ Матео только захохотал, да так заразительно, что Антонио тоже не смог удержаться от смеха.

Марко тем временем оглядел каюту. Она была уютно обставлена: широкая скамья, которая ночью могла служить постелью, стол с резными ножками, четыре табуретки, большая лампа и стенной шкаф.

Стены были увешаны коврами, слева маленькая дверь вела в кладовую.

— Теперь надо распутать эту историю, — сказал Матео. — Как видишь, я причинил моему другу немало хлопот.

Капитан Антонио принес бутылку, три стакана и налил всем вина. Марко вспомнил, что рассказывал боцман, и вдвойне оценил оказанную ему честь.

Они выпили. Тяжелое красное вино сразу же ударяло в голову. Когда капитан Антонио стал наливать по второму стакану, Матео остановил его движением руки.

— Не всякий так привык к вину, как ты, — сказал он и, повернувшись к Марко, очень серьезно продолжал — Выслушай меня, Марко! — Матео задумчиво уставился в одну точку. Чувствовалось, что ему очень трудно говорить, и слова его прозвучали как исповедь — Когда я узнал, что вы предполагаете отправиться в это дальнее путешествие, я утратил покой. Во мне словно что-то пробудилось. Венеция мне вдруг опостылела. Все вокруг почему-то стало немило — вода в каналах, оказывается, воняла помоями, наша лагуна представилась мне всего-навсего грязным болотом, а по ночам… по ночам мне снилось только море.

Он помолчал. Никто его не торопил.

— Знаешь, Марко, женщинам, матерям нашим, туго приходится. Когда я продал черную барку, мать сказала мне: «Теперь ты уедешь, Матео!» А я ведь еще и словом ни о чем не обмолвился. Она поняла все раньше, чем я сам.