Удивительное рядом, или Тот самый, иной мир. Том 2 - [28]

Ну вот, моим мечтаниям пришёл конец, как водится, на самом интересном месте. Похоже, разговор у Юриника с геронитами закончился, потому что круг обступивших его женщин и мужчин разомкнулся и наш друг вальяжно, вразвалочку, в сопровождении обворожительных красавиц направился в сторону пещеры, где скромно прозябали мы, недостойные. Он явно не торопился, наверное, мстил нам за смех. Несколько раз останавливался и, лучезарно улыбаясь, что-то нашёптывал то одной девушке, то другой. Те настолько были довольны, что прямо-таки светились от нежданного и негаданного счастья.

– Нет, всё же мне очень интересно, принято ли у геронитов многожёнство? – неожиданный вопрос был задан Дорокорном. – Коли принято, то, боюсь, нам придётся потратить немало усилий, чтобы вытащить Юриника из Подземного города! Уж очень тут страстные женщины, как я погляжу. Вон-вон, смотрите! Да вы только посмотрите, ишь, что вытворяют!

Да и без многожёнства его теперь за уши не оттащишь от этих прелестниц! Уж я пожалел Дорокорна, не стал описывать ему те картины, что недавно рисовались мне в воображении. А то, чего доброго, понравится, и захочется того, чего не следует, ведь нам и о деле не надо забывать, хотя одно другому, может быть, и не помешает! Коли сугубо в целях скрепления дружбы, то даже пойдёт на пользу!

Опять мои размышления прервал голос, но теперь уже Дормидорфа:

– Прими, пожалуйста, от меня добрый совет, дружище Дорокорн. Постарайся сейчас как можно меньше разговаривать, а лучше вообще помалкивай. Ибо милые и весёлые барышни, которые направляют сейчас к нам свои стопы вместе с осмеянным нами Юриником, придут в дикий и неописуемый восторг, как только услышат твой голос. Ты уж прости, что я говорю тебе это напрямую, но сдаётся мне, что коварный Юриник неспроста ведёт свою свиту к нам. А ты-то сам как думаешь?

Я сразу вспомнил свою идею по этому поводу, но всё ещё колебался: говорить, не говорить? Захочет ли он её попробовать? Нет, пока лучше помолчу, а то ещё подумает, что я издеваюсь над ним. Идея-то не совсем обычная, но оригинальная. У меня так часто бывает: хочешь как лучше, и вроде бы сначала всё идёт прекрасно и все довольны. А потом вдруг всё, как по мановению волшебной палочки, переворачивается с ног на голову! Хотя ничего плохого, казалось бы, я и не сделал, одно только хорошее, но даже хорошее некоторые умельцы самым чудным и непостижимым образом так вывернут, что хоть стой, хоть падай! Уж лучше бы действительно сидел, да не рыпался, а то благодеятельная инициатива всегда боком выходит, получается себе дороже! Столько раз искренне сожалел, что ввязался, но всё равно продолжаю постоянно наступать на одни и те же грабли. Впрочем, в последнее время прогресс на лицо, хоть периодически и наступаю, но уже реже. И, может быть, когда-нибудь наступит, наконец, такое время, когда вообще перестану наступать. Только для этого мне необходимо и вовсе перестать кому-либо помогать, а этого мне делать совсем не хочется.

Как раз в тот момент я совершенно чётко осознал то, что знал уже давно, но одно дело знать, а совсем другое осознать, прочувствовать и принять, как своё собственное и родное. А осознал я и окончательно решил для себя вот что: буду совершать добрые поступки, но, по возможности, не буду себя заставлять этого делать, а ещё никогда не стану ожидать ответной благодарности и признательности. Буду помогать только, если это в моих силах, и я сам хочу этого больше, чем опасаюсь возможных последствий своего поступка. И тогда всё сразу встало на свои места, сделалось легко и спокойно.

Дорокорн напряжённо размышлял. Лично я был твёрдо уверен, что именно пророческие предположения Дормидорфа на счёт предстоящих перспектив его светлого будущего вогнали его в такие глубокомысленные раздумья.

– Да, ты совершенно прав, – тряхнув головой, обречённо заговорил Дорокорн, – от этого добряка Юриника можно теперь ожидать чего угодно! А мне сейчас меньше всего хочется быть высмеянным этими подземными девицами, да чтоб они потом ещё из поколения в поколение передавали весёлые истории обо мне. Да и зловредный Юриник будет мне это вспоминать всю оставшуюся жизнь и издеваться надо мной, а я и без того немало насмешек от него терплю! Что же мне делать?

Чем ближе подходил Юриник, тем мрачнее становилось лицо Дорокорна. Жаль мне его стало! Ну, прямо до невозможности жаль, потому я и решился, наконец, рассказать ему свою идею, авось пригодится!

Я робко начал:

– Дорокорн, у меня есть отличная идея, как избежать конфуза!

Он встрепенулся и с надеждой в глазах умоляюще посмотрел на меня. Допекло его всё это, видимо, всерьёз, да и кому захочется, чтобы над ним вечно хихикали? Хотя если по-доброму, без грубости, то даже интересно, но только не постоянно, естественно.

Я продолжил чуть смелее, воодушевлённый проявленным им интересом:

– Ты ведь, кажется, прекрасно знаешь, что наш домовой предпочитает изощрённо издеваться, и издеваться не над кем-нибудь, а именно над Юриником. Вот такая у них чистая светлая мужская дружба. Тебе же всего лишь нужно заключить с ним обоюдовыгодный договор. А тут подворачивается такая удачная возможность! Представляешь, как Юриник будет поражён? Когда он придёт и начнёт выводить тебя на разговор, а это произойдёт обязательно, нужно будет, чтобы он вместо твоего, только не обижайся, несколько необычного фальцета услышал нормальный сочный мужской баритон! А с домовым тебе надо будет договориться вот о чём: ты станешь лишь рот открывать, а он вместо тебя говорить. Ему же ничего не стоит подделать любой голос, даже твой, мы ведь это и сами сколько раз слышали. Не успел я закончить свою мысль, как Максимка не вынес такой неожиданной, свалившейся на него неизвестно откуда радости. Он получал уникальную возможность насолить Юринику, и даже придумывать ничего было не нужно, всё отлично складывалось само.