Удивительное прозрение - [39]

— Я постоянно слышу, какой вы замечательный хирург, Хайме, — с улыбкой сказала Розита, — но я должна сказать, что и в детской психологии вы разбираетесь прекрасно.

И Бет, и Хайме взглянули на нее с удивлением.

— Я знаю, как обстоятельно вы разъяснили Джейси, что такое аппендицит. Когда Бет мне рассказала, с какими подробностями вы его знакомили, мы обе слегка встревожились. Но на днях, когда мы с Джейси вспоминали об операции, я поняла, что, если бы не ваш рассказ, он был бы очень напуган.

— Это заслуга Джейси, а не моя, — усмехнулся Хайме. — С детьми у меня очень мало опыта. Они вообще-то внушают мне ужас. Но Джейси — необыкновенно умный мальчик. Я просто поражаюсь пытливости его ума. Он не стесняется задавать вопросы и дотошно выспрашивает, пока все… — Хайме обеспокоено вскочил: Розита, казалось, поперхнулась и начала задыхаться.

— Розита, что с тобой? — в тревоге воскликнула Бет, когда Хайме склонился над ней. — Бедненькая, ты… — Она в изумлении умолкла — Розита задыхалась от смеха.

— Простите… Сядьте, Хайме… пожалуйста, — с трудом выговорила она, вытирая слезы. — У вас был такой вид! — стараясь успокоиться, воскликнула она. — Бет сидит и согласно кивает головой, слушая, как вы, Хайме, на все лады превозносите своего сына.

— Я? — изумился Хайме. — Да, действительно! — ошеломленно согласился он. Растерянность на его лице вызвала смех у обеих женщин.

— Вы-то к нему привыкли, — стал он вдруг оправдываться, — а Джейси в самом деле необыкновенный ребенок… — Хайме терпеливо подождал, пока Розита и Бет справятся с приступом смеха. — Вы имеете полное право им гордиться… Я давно хотел вам обеим это сказать. — Он поднял чашку и допил кофе, явно смущенный собственной эмоциональностью.

— Я рада, что вам довелось узнать, какой он необыкновенный мальчик, — взволнованно воскликнула Розита. Она встала и, подойдя к нему, нежно потрепала его по волосам, а потом взяла опустевшую чашку. — Еще кофе?

— Да, пожалуйста, — кивнул он.

— Хайме, если хотите, можете переночевать у нас, — заботливо предложила Розита.

— Спасибо, Розита, — улыбнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Но не могу, завтра рано утром мне надо быть в клинике.

Допив кофе, Розита извинилась, что ей надо написать письма, и ушла в дом.

— У Розиты есть редкий дар — читать чужие мысли, — сказал Хайме, устремив на Бет пристальный взгляд. — Нам надо поговорить.

Сердце Бет сжалось от страха: сцена с репортерами явно разозлила Хайме.

— Эта история с прессой… — ровным тоном начал он.

— Они приехали сюда из-за родственников королевской семьи, — торопливо перебила его Бет. — Нас они, возможно, больше и не тронут!

— Бет, я не дурак, — огрызнулся Хайме. — Какая разница, из-за чего они здесь. Они откопали отличный сюжетец для скандальной истории. Если они появятся снова, тебе лучше сделать заявление, которое их утихомирит.

Бет кивнула. Она и сама пришла к такому выводу.

— А вот что им сказать, нам надо обсудить.

— Скажу правду. Я не могу лгать, Хайме, да и смысла в этом нет.

— Я не предлагаю тебе лгать, Бет. Но если ты скажешь, что мы собираемся пожениться, это, возможно, отобьет у них охоту копаться в нашем прошлом.

Бет в негодовании вскочила.

— Это уже даже не смешно! Я пошла тебе навстречу с Джейси, так ведь? Ну и поставь на этом точку.

— А если я не могу?

— О, ради Бога, Хайме! Я устала с тобой пререкаться! — взорвалась Бет. Она повернулась и ушла в глубину сада. Неудивительно, что от всех этих деловых разговоров о женитьбе, игры в счастливую семью она чувствует себя так, будто балансирует на грани эмоционального срыва.

— А если я буду продолжать с тобой спорить, ты лишишь меня Джейси, да, Бет? — возникнув перед ней, сердито спросил Хайме.

— Конечно, нет! Я… Хайме, ну что ты меня мучаешь? — устало взмолилась Бет.

— Чем? Что прошу руки женщины, которая меня ненавидит? — огорченно спросил он, опускаясь на скамью под старым миндальным деревом. — Да, согласен, я, наверное, не в своем уме, — пробормотал он, проведя руками по лицу.

— Хайме, у меня нет к тебе ненависти… Больше нет, — тихо сказала Бет, садясь рядом. Она ведь живое свидетельство того, что любовь и ненависть могут жить в сердце бок о бок, грустно думала Бет. Но теперь остались только любовь и тоска по тому, что могло бы быть.

— В тот день, когда ты сказала, что тебя не интересует ни этот полоумный Ривера, никто другой…

— Хайме, что конкретно ты имеешь против несчастного Педро? — раздраженно прервала его Бет, озадаченная поворотом разговора.

— Несчастного Педро? — резко спросил он. — Ты считаешь нормальным, что он пользуется наркотиками и утверждает, что они помогают ему в работе?

— Я… я не знала об этом.

— Значит, ты либо слепа, либо невообразимо глупа, — отрезал он язвительно. — Либо последние пару лет не встречалась с ним.

— Если бы ты дал мне досказать, то узнал бы, что последний раз я его видела задолго до его известности, — со злостью сказала Бет. — По сути, со времени его первой выставки в галерее Розиты.

Хайме поднял брови, выражая удивление.

— Тогда, может, скажешь, зачем ты морочила мне голову, называя его имя?

— Морочила тебе голову? — изумленно повторила Бет. Пора бы перестать удивляться тому, что он говорит. Она никогда не знает, что у него на уме.