Удиви меня - [47]

Когда мама и девочки уходят смотреть на чудо-машину, Дэн бросает на меня предупреждающий взгляд.

– Что бы это ни было, мы это не купим, – низким голосом говорит он.

– Хорошо, только…

– Что?

– Не воспринимай все так негативно, – развожу руками я.

– Я и не воспринимаю, – врет Дэн; более негативно может выглядеть только негатив. – Но мы больше не будем тратить деньги на очередной…

– Тсс! – пытаюсь успокоить его я.

– …хлам твоей мамы, – закончил он. – Та шайтан-машина…

– Знаю, знаю, то была ошибка, – вздрагиваю я. – Я сотни раз признавала это.

Не поймите меня превратно: я такая же поклонница тяжеловесных американских ретросоковыжималок и ручных мясорубок, как и все остальные. Но та машина для приготовления традиционного яблочного пюре была просто огромной. Мы почти никогда не ели яблочное пюре. И мы не делали все виды «вкусных и питательных пюре и каш», о которых мама разглагольствовала на своих торговых презентациях. (Историю о заготовке пакетиков с «жидкими специями» лучше вообще предать забвению.)

Каждый справляется со скорбью и горем своим собственным путем. Это я уже поняла. Но мамин путь привел ее к распаду. И дело не только в молчаливом яростном моргании. Дело в продаже непонятного «незаменимого и суперсовременного» хлама друзьям и семье.

Нет, когда она начала устраивать ювелирные вечеринки, я была в восторге. Я думала, это будет просто веселое хобби, чтобы хоть немного отвлечь ее от тоски и уныния. Первую вечеринку я посетила с удовольствием: выпила шампанского со всеми ее подругами, купила колье и браслет. Была и вторая ювелирная вечеринка, на которую я не смогла приехать, но прошло все хорошо. Затем она провела вечеринку эфирных масел, на которой я купила рождественские подарки для всей семьи Дэна, так что это тоже было прекрасно. Вечеринка с испанской посудой тоже была ничего. Я купила пару расписных тарелок для закусок и использовала их раза два (может, три).

А потом была вечеринка Trendieware.

Боже мой, одно только воспоминание об этом «действе» заставляет меня передернуться. Позвольте мне объяснить: Trendieware – это такой бренд одежды (если можно назвать их продукцию одеждой) из эластичных тканей с «современными и яркими» (читай – отвратительными) принтами. Каждый предмет можно носить шестнадцатью разными способами, чтобы отразить свою индивидуальность (мне пришлось натянуть на себя что-то невообразимое с принтом из почек и бутонов, купившись на мамино «Вам, экстравертам, там подойдет узор «Дыхание весны»), а потом продавец (то есть мама) пыталась меня убедить выкинуть всю мою одежду и носить только Trendieware.

Это был самый настоящий кошмар. Мама сохранила довольно стройную фигуру, так что может себе позволить напялить кусок обтягивающей ткани в качестве юбки. Но ее подруги? Алло? На вечеринке в основном были полные дамы за шестьдесят, угрюмо пытающиеся натянуть на себя дико-розовые кофточки поверх огромных бюстгальтеров или понять, как надеть трехстороннюю куртку (без научной степени в теоретической механике можно не пытаться). Некоторые гостьи вообще отказывались во всем этом участвовать. На деле я оказалась единственной, кто хоть что-то купил (и то «Платье-индивидуальность» я больше ни разу в жизни не надела ни одним известным способом, не говоря уже о шестнадцати).

Не удивительно, что после этого число маминых подруг резко сократилось. На следующую ювелирную вечеринку пришло меньше половины. На вечеринке с ароматическими свечами присутствовали только я и Лорна, мамина самая старая и самая преданная подруга. Когда мамы не было в комнате, я поведала Лорне свои опасения. Она же заверила меня, что скоро такой способ борьбы со скорбью исчерпает себя и придет к логическому завершению. Лорна ошиблась. Мама продает все новый и новый хлам. И единственный бесхребетный человек, который все это покупает, – я. (Лорна заявила, что у нее в квартире «больше не хватает места», что было очень умно с ее стороны. Если же я скажу такое, мама будет периодически наведываться ко мне и разбираться в шкафах, чтобы освободить место).

Я знаю, нам давно пора вмешаться. Мы много раз обсуждали это, сидя в постели, и твердо заявляли: «Нужно поговорить с ней». И на самом деле, я была готова к этому еще в прошлый наш визит. Но у мамы был плохой день, она слишком часто моргала (яростнее, чем обычно) и смотрела в окно (намного дольше, чем обычно). Она выглядела такой маленькой и хрупкой, что я хотела хоть чем-то порадовать ее. Так что я купила эту чертову машинку для приготовления яблочного пюре. (Могло быть и хуже. Это могла быть специальная девятисотфунтовая ретроветчинорезка: уникальная и незаменимая для любой кухни.)

– Что ж. – Мама возвращается на кухню и хватается за белый кухонный комбайн, который я заметила раньше. Ее щеки раскраснелись, она смотрит на нас с Дэном в упор (как делает всякий раз, когда готова начать свою «торговую презентацию»). – Вы можете подумать, что это обычный кухонный комбайн. Так позвольте мне переубедить вас: знаменитый Овощесоздатель-2000 не имеет аналогов среди современной кухонной техники.

– Овощесоздатель? – переспрашивает Дэн. – А я-то думал, овощи на грядке растут.